Джентльмены против игроков. Сборник
капитан, но отныне имеют. Вы бросили мне… гм, необдуманное обвинение в их присутствии – и взять свои слова назад вам тоже надлежит в их присутствии. Впрочем, если желаете, я сейчас объясню им суть нашего спора, и они сами решат, как…
– Ни слова! – гневно воскликнул Остин. – Не смейте повторять эту клевету!
– Что ж, как хотите. Но в этом случае вы должны согласиться на мои условия.
– Хорошо, я сделаю это. Сегодня вечером я отправлюсь в то, что вы изволили назвать «разведкой», а завтра, когда мы все встретимся здесь, публично расскажу о ее результатах. И уж будьте уверены, молодой человек: после этого вам придется сменить место службы, потому что пребывание в Третьем Карабинерском для вас сделается очень некомфортным!
Капитан удалился, в ярости хлопнув дверью. А Петеркин только хмыкнул и продолжил катать шары уже в одиночестве, оставаясь совершенно глухим к нашим вопросам по поводу того, что же сейчас произошло.
Разумеется, на следующее утро все мы собрались в бильярдной. Петеркин по-прежнему не говорил ничего – но в глазах его мелькнул странный блеск, когда капитан, единственный из нас слегка запоздавший, появился на пороге.
Остин словно постарел лет на десять. Таким удрученным мы его еще не видели.
– Ну что ж, – произнес он, – никогда бы не поверил этому, если бы не увидел собственными глазами, – никогда! Вынужден, черт побери, взять свои слова обратно. Петеркин, вы были правы. Представить себе не мог, что офицер карабинеров способен пасть так низко…
– Да, это скверная история, капитан, – кивнул Петеркин. – Конечно, заметил я ее только случайно, но раз уж так…
– Раз уж так, то вы правильно сделали, что не стали молчать. Такие случаи выносят на офицерский суд чести.
– Если это такое дело, в котором затронуты вопросы чести, то, полагаю, прежде всего следует посоветоваться с майором Эррингтоном, – вступил в беседу лейтенант Хартридж.
Капитан горько усмехнулся.
– Ладно уж, молодые люди, придется вам сказать, – произнес он после паузы. – Это не тот вопрос, который можно держать в секрете… Помните, майор недавно играл с полковником, и на столе были крупные суммы? Так вот, знайте: Эррингтон специально тренируется, отрабатывая шулерский трюк, позволяющий при сдаче карт спрятать одну из них в рукав и тем усилить свою карточную руку18. Мы, Петеркин и я, наблюдали эти тренировки два вечера подряд, своими собственными глазами. Да, джентльмены, сейчас вы можете сказать мне все, что собираетесь, но повторяю: вчера я стоял напротив окна комнаты майора и видел это, черт побери, наяву. А вы же знаете, что наш старина полковник, при всем мастерстве игры, близорук… Эррингтон передергивал самым бесстыдным образом, будучи абсолютно уверен, что противник ничего не заметит, а никто другой к игре и присматриваться не будет… по крайней мере, в этом смысле. Я… я должен рассказать это полковнику. Полагаю, это моя обязанность.
– Наверно, нам всем следует присутствовать при игре сегодня вечером, – сказал Петеркин. – Конечно, не подходить
Карты, полученные игроком после раздачи.