Неизвестный Алексеев. Том 4. Послекнижие. Геннадий Алексеев
же!
нельзя же!
а чего нельзя-то?
нельзя пренебрегать своими бренными останками
надо окружить их теплой заботой и неусыпным вниманием
надо развлекать их занимательными разговорами
надо читать им сказки Андерсена и братьев Гримм
нельзя!
нельзя!
нельзя!
а чего еще-то нельзя?
нельзя сморкаться на тротуар
это производит гнетущее впечатление
Разговор о мирах
поговорим о мирах
люблю возвышенные разговоры
вот вчера
в магазине
человек упал в обморок
и ударился затылком об пол
пошла кровь
и мне показалось
что у него череп раскололся
а позавчера
грузовик раздавил собаку
она так завизжала
что я чуть в обморок не упал —
зажал уши
закрыл лицо ладонью
и поскорее ушел
а третьего дня
хоронили человека
который умер полгода назад
никто не знал что он умер
думали – жив
а он уж истлел совсем
поговорим же о мирах
пора
мы давно о них не говорили
миров много
а что толку?
вот сегодня вышел из дому
и вижу…
ладно уж
поговорим о мирах
леший с ними
«поглядеть на мир…»
поглядеть на мир
широко раскрыв глаза
удивленным наивным взором
(усыпить его бдительность)
он разоткровенничается
начнет хвастаться
станет кичиться своим величием
тогда
мельком
как бы невзначай
так взглянуть на мир
чтобы он осекся
чтобы он вздрогнул и сник
(пусть не зазнается!)
уходя из мира
самодовольно усмехнуться
«что прикажете есть…»
что прикажете есть?
что прикажете пить?
что прикажете помнить?
что прикажете позабыть?
что прикажете любить?
что прикажете ненавидеть?
жду ваших приказаний
что прикажете делать?
сделаю все что прикажете
что прикажете думать?
не торопитесь приказывать
сами сначала подумайте
я подожду
вы разучились думать?
это ваше дело
прикажете сделать вид
что ничего не произошло?
Купол Исаакия
Вечером
я любовался куполом Исаакия,
который был эффектно освещен
и сиял
на фоне сине-фиолетового неба.
И вдруг я понял,
что он совсем беззащитен.
И