Неизвестный Алексеев. Том 4. Послекнижие. Геннадий Алексеев
тридцатью шестью башнями
и с тремя подъемными мостами
хотел с четырьмя – да уж ладно!
в замке я поселил принцессу
девицу красивую но безалаберную
все время жующую воображаемый шоколад
сколько раз говорил ей – от шоколада толстеют!
принцесса завела воображаемую собачонку —
черного скотчтерьера —
совершенно уморительное созданье
сотни раз говорил ей – собаке надо расчесывать
шерсть!
приходят воображаемые гости
восхищаются замком
любуются принцессой
умиляются скотчтерьером
вообразите что я уже королева! —
приказывает принцесса гостям
и они послушно воображают
все в нее влюблены – поголовно!
все кроме меня
не терплю безалаберных девиц
Озорство
Утром она исчезла.
Дома ее не было,
на работе ее не было,
в городе ее не было,
в стране ее не было,
за границей ее не было,
на Земле ее не было и в Солнечной системе
тоже.
Куда ее занесло? —
подумал я со страхом.
Вечером она появилась
как ни в чем не бывало.
Где была? – спрашиваю.
Молчит.
Чего молчишь? – спрашиваю.
Не отвечает.
Что случилось? – спрашиваю.
Смеется.
Значит, ничего не случилось.
Просто озорство.
Веселые пьяненькие
веселые пьяненькие вакханки
на полотне Рубенса
пляшут
трясут грудями
вертят голыми задницами
а ведь это неприлично!
веселые пьяненькие слепцы
на скамейке в парке
хи-хи да хо-хо
ха-ха да хе-хе
а ведь ни черта же не видят!
веселый пьяненький век
на восьмом десятке
напугает до смерти
и смеется
и потом снова пугает
а ведь уже немолод!
Вариация на тему о героизме
я гибну! – подумал герой
действительно
он погибал
как грустно по-идиотски я гибну! – возмущался герой —
а я без труда мог бы выжить!
действительно
он мог бы и не погибать
я выжил! – подумал герой
и верно
он выжил
как подло трусливо я выжил! – сокрушался герой —
а моя смерть была бы прекрасной!
и верно
он мог бы умереть неплохо
и герой заплакал
я плачу – спохватился герой —
я глупо погибал
я трусливо