Сублимация в «Паутине» Том 2. Борис Гончаров
А поскольку бывает, место красит человека, если тот (или та) не смотрит, то надо обязательно попробовать – окрашено или нет. Вот Вы: смотрите, куда присаживаетесь, чтобы не было мучительно больно за прилипшее платье? А всё-таки, как Вы думаете: что с Вами – неизлечимо или не излечено? Это ведь две ба-а-а-льшие разницы. Если – первое, Вам – к «сестре», если второе – … к кому? Я – в себе (надеюсь и хотел бы быть). По-человечески. Если женщина просит, то потороплю Пруткова с его приложением.
Сухов.
Ps. Всё будет хорошо. Или плохо. Как говорил Швейк: – Одно из двух…
Сухову Федору Иванычу.
18 фев. в 22:05. Е.
Здравствуйте, милый друг, Федор Иваныч!
Пишет вам Ваша Катерина Матвевна, из милой Вашему сердцу родной стороны.
Уж так давно Вы не посещали наши края, что и не могу представить себе обличие Ваше. Как лягу почивать, обниму подушку и все представляю Вас рядом. И приходите Вы ко мне в таких разных видах: то в виде морского пирата с черной повязкой, то профессором электротехники, принимающим экзамен у студентов, то огородником, поливающим капусту и пропалывающим её же двумя руками – и правой и левой, то Джоном Сильвером на деревянной ноге, то решателем задач по электросхемам, то, поющим громко песню на остановке или в электричке – певцом, то писателем, то пикапером, с сетями электронными, то читателем, то пижоном в брюках вельветовых, в кепке с кокардой и в новом ремне с пряжкой кастет. И так у меня все это перемешается в голове от Вашего собирательного образа. Закрою я покрепче глаза да и усну.
Да, еще, дорогой Федор Иваныч, никак я в толк не возьму, что Вы мне пишете в своих письмах, что хотите сказать или, наоборот, намекнуть, догадайся, мол, сама, дорогуша моя. Наверное забыли Вы уже за давностию нашей разлуки, что и Платона я не знаю, и Людовика, и Яблочкину.
И никакие имена не муссирую я, милый Вы мой, а только беспокоюсь я о Вас, как бы Вы не ухудшили свою налаженную жизнь "сгоряча или невзначай". И очень ведь я толковая, понимаю, что мужик устроен по-другому "физиологически", поэтому ему можно простить и Гюльчатай и другую, более подходящую, т.е. православную, раз правоверными брезгуете.
Только бы не забывали свою Катерину Матвевну, писали бы ей почаще, она бы и рада – радешенька. Да и знала бы она, что душа -то Ваша рвется в мою деревню, как журавль – в небо. Хоть Вы и не Шаляпин, да на что мне Шаляпин-то? Тем более – Басков, вот какой Вы стали чудак, видно напекло Вам там голову-то в песках.
И написали бы мне, что Вы сейчас читаете, какие фильмы смотрите. Не все ведь с "группой товарищей" развлекаетесь.
И написали бы мне, как Ваше здоровье, уж который раз спрашиваю, а нет от Вас ответа. Что же с глазом Вашим? или от "солнышка в нем бело"? и что с ногой все-таки? как я поняла, сняли гипс. И что? Отекает? Болит?
Побыстрее выздоравливайте, Федор Иваныч, "докончу в следующий раз". Ваша Катерина Матвевна.
Добрый вечер, весёлая минутка.
18.02. в 22:29. А.
Госпожа удача…
А может быть – иначе?
Мы тут с Фёдором Иванычем и этим – Вашим, посовещались, и я решил. Вы всех нас затерроризировали. А нога всё выздоравливает и выздоравливает, и глаза оба видят – иногда через очки, чтобы прочесть. Вы же уже ж со всеми праздниками