Время дождей. Майя Максимова
мне Ирма, – пошли пообедаем. Поезд не скоро.
– Вы все же в Париж?
– Разумеется.
Мирно мы шествуем дальше…
Унылым узором расчерчено небо. Сгущаются тучи. Мне на руку падает первая капля. Я замечаю:
– Может быть, лучше не делать ошибок? Опять те же грабли…
– Ты думаешь, будет повтор катаклизма?
– Процентов на семьдесят.
– Вряд ли. Хотя… Давай обождем. Ни к чему торопиться. До поезда три с половиной часа.
– Я не поеду.
– Марина? Ты шутишь?
– Отнюдь. Что там делать? Искать встречи с Марком?
– Ах, да. Я забыла. Вы вместе… Послушай. Поехали с нами.
– Смеешься?
– Да, ладно. Поль будет не против.
– А Эмма?
Возможно, вопрос неуместен.
– Она не в Париже.
– И жить у нее?
– У меня.
Как же сложно – решаться вот так. Но ответ очевиден. Мне некуда деться, а значит придется принять предложение…
– Что ж. Я согласна.
– Тогда – по рукам.
Она тихо смеется.
Я делаю вдох, и волнение гаснет.
Дождь чуть усиливается. Мы бегом пересекаем улицу, взмываем по лестнице и оказываемся в ресторане. Там – никого. Только отблески тусклых свечей и сотни картин на покрашенных в синее стенах.
Ирма небрежно кивает на столик:
– Садись.
– Ты уверена? Здесь как в пустыне.
– Сейчас подойдут.
И, действительно, вскоре нас замечают…
Брюнеточка в мини приносит меню. И уходит. Беззвучно. Я ошарашена.
– Что это с ней?
– Ну, мало ли… Может быть, девочке скучно. Вот и не в духе.
Эпоха дождей меж тем продолжается. Там, за окошком, творится безумие. Все как вчера. Но Ирме плевать…
– Хочешь выпить?
– Немножко.
– Коньяк или виски?
– Мне лучше вина.
Она не настаивает, но заказывает себе коньяк, чем еще больше отталкивает от нас брюнетку. Похоже, для той мы не пара желанных клиенток, а сумасшедшие, не признающие правил.
И все же мы пьем натощак, не желая дождаться обеда… И нам все равно.
– Недурно.
Слегка опьянев, я вздыхаю и замечаю:
– Вино как вино.
– Брала бы коньяк, – Ирма тут же краснеет, – он восхитителен.
– Я не фанатка.
– А жаль…
В голове моей быстро мутнеет.
Мир кружится.
Хаос.
– С тобой все в порядке?
Я страстно желаю убедить ее в своей адекватности, но губы не слушаются, будто склеенные липкой лентой. Вино победило. Я покорно закрываю глаза и неуклюже повисаю на спинке стула.
Ирма встревожена. Она пробует вернуть меня к жизни, однако не может и сдается минут через десять. Брюнетки не видно. Нас окружает вакуум, как будто мы в космосе, где-то у края вселенной.
И все-таки я побеждаю бессилие, дрожащей рукой вновь сжимаю бокал…
– Марина, не надо.
Немое усилие, и я все же пью…
– Сумасшедшая.
Зал тонет во мраке.