Время дождей. Майя Максимова
легкость, переполняющую мое сознание. Мне хочется встать, оторваться от грешной земли и гордой птицей подняться над этой планетой.
Но тут гремит гром.
Мне становится дурно.
– Похоже, нас ждет повторение вчера.
Она возражает:
– Навряд ли.
И хмуро глядит на тарелку…
Реальность? Игра?
Я снова в прострации. Происходящее там, за окном, не вяжется с тем, что творится внутри ресторана. Меня рвут сомнения.
– А как мы обратно дойдем?
В ответ – тяжкий вздох.
– Разберемся. Пока еще рано.
– А Поль… Он в отеле?
– По правде сказать, я не знаю. Мы не общались.
Я округляю глаза:
– Вы что, поссорились?
– Нет.
– Извини.
– Понимаю… Но мы же с ним порознь… Каждый в своих номерах.
Меня чуть смущает это странное оправдание Ирмы, однако, подумав, я не лезу в их отношения. Они же друзья. Разберутся и сами…
– А что? Ты соскучилась?
Ирме смешно.
Бесстыжая!
Я, впившись в Ирму глазами, неловко шепчу:
– Вероятно.
И все.
Такого признания более чем достаточно, чтобы открыться и избавить ее от сомнений. Я влюблена… И теперь эта тайна известна и ей.
– Не сердись.
Я вздыхаю:
– А что остается?
– Надежда.
В отчаянии я усмехаюсь:
– На чудо?
– Не знаю. Просто надейся. У Эммы и Поля все не так просто.
– Но он говорил…
– Эмма изменчива. Тут не поспоришь.
– Она его бросит?
– Хотелось бы.
– Ты… тоже замешана в этом безумии?
– Мы же любовницы.
Я каменею.
– А ты жаждешь большего?
Ирма в раздумии.
– Да. Вероятно.
Уже веселее.
Какая интрига! У всех есть желания. И вроде бы даже они совпадают. Но вот незадача. Признания, признания… А все как и прежде. Такое бывает?
Я долго жую слишком жесткое мясо. Потом замечаю:
– И что же нам делать?
– Ждать.
Как отрезала.
Ладно. Прекрасно.
– А если не ждать? Если действовать?
– Смело…
Ирония?
Я удивляюсь:
– Ты против?
– Нет. Хотя, знаешь, возможно, и да. Тут, понимаешь ли, хочешь – не хочешь, а главная Эмма…
– О, Господи! М-да…
Я ошарашена.
– Что это значит? Вы подчиняетесь ей как божеству?
Ирма трясется.
– Видишь ли, Маша…
– Эй! Я Марина.
– Прости. Не могу…
Ее лихорадит. От на вид беззаботной девчонки осталась лишь тень, расплывающаяся по полумраку. И это страшно…
Нож выпадает из рук, тревожно звеня.
Я шепчу:
– Умоляю, не надо.
Но Ирма не слышит.
– Если б ты знала, что может Эмма…
В глазах ее боль.
– Все так серьезно?
– Увы.
– Ты устала. Просто расслабься.
– Марина…
– Постой.
Все