Стоянка поезда – двадцать минут. Роман. Юрий Мартыненко
за утро молодую миловидную женщину мальчик лет семи-восьми.
– Скоро… Озеро… Оно глубокое, – она сворачивала кусочек замасленной от завтрака газеты со столика, собирая крошки. – Сиди. Унесу мусор в ящик и будем смотреть в окошко.
– Успеем до Байкала остограмиться или нет? – с беспокойством втихаря рассуждали уныло в соседнем купе два бородатых мужика, когда заправили свои мятые постели.
– Доставай, – предложил один.
Напарник, отодвинув висевшую у изголовья над смятой подушкой брезентовую с капюшоном куртку, вытянул из рундука тугой рюкзак. Развязал. Вынул заткнутую бумажной завёрткой начатую бутылку спирта «Рояль». Следом банку свиной тушёнки.
– Где нож?
– Наливай. Потом откроем.
Напарник булькнул в стаканы, дребезжавшие чайными ложечками в подстаканниках.
– Ложечки вытащи.
– Что?
– Ложечки, говорю, вытащи.
– Ах, да.
– Интересно, в Слюдянке омуль ещё продают? – спросил один второго, когда занюхали кусочком хлеба.
– Так, поезд-то скорый. Не стоит в Слюдянке.
– А-а, точно, – с сожалением подтвердил напарник. – А раньше, при советской власти, стоял… Пассажиры затаривались омулем…
Прошло минут пять. Мужики становились разговорчивей. Мимо прошёл один из пассажиров их вагона – долговязый белобрысый парень с бейсболкой на голове длинным козырьком назад. В руке видеокамера.
– Странный какой-то? – кивнул один второму.
– Иностранец, поди.
– Почему?
– По одёжке видно. Да и камера, гляди, какая. У нас такую не купишь.
В соседнем купе продолжал канючить ребенок, поминутно спрашивая: – Ну, мам, когда этот Байкал начнётся?
– Мальчик? До Байкала уже скоро доедем, – заглянул в купе дяденька с бородой. Он исчез на минуту, чтобы порыться в рюкзаке. Опять появился, протянул карамельку чупа-чупсинку.
– А что надо сказать? – погладила сына по головке мама.
– Спасибо.
– На здоровье! – добродушно рассмеялся дяденька и исчез в своем купе.
Мимо вновь прошёл, уже в обратную сторону, долговязый с видеокамерой. Она так привлекала внимание мальчика, что тот, забыв о Байкале, устремился было за парнем, глядя вслед во все глазёнки на забавную невиданную вещицу.
– Куда? Сядь на место! Стыдно прямо за такого ребенка! – строго осадила сына мать.
– Что? Не слушается? – опять показался дядя с бородой. – Маму надо слушать. Как маму зовут?
– Мама Люда! – выкрикнул мальчик.
– А меня дядя Лёха.
– Эт-то что такое?! – женщина одёрнула ребенка за рукав рубашки. – Больше со мной никуда не поедешь. Такой большой, а мать совсем не слушаешься. Всё бабушке расскажу.
– Ладно, он больше не будет, – миролюбиво ответил за мальчика дядя Лёха и беззвучно засмеялся. После выпитого спирта на душе стало тепло и благостно.