Стоянка поезда – двадцать минут. Роман. Юрий Мартыненко
видавшей виды мастерки, надетой на майку. Оставшуюся жиденькую пачку снова согнул вдвое и затолкал обратно в бумажник, который убрал в другой, застёгивающийся, карман. Убрав, для надёжности потрогал бумажник, ощущая слегка дрожащими пальцами его твёрдость.
– Чего так дорого? – потирая небритое лицо, спросил мужчина, сидя за столиком в вагон-ресторане.
– А вчера вечером было дёшево? – съязвил на ходу официант. Этим ресторанным работникам палец в рот не клади, всегда найдутся, что ответить. С ними в диалоге не потягаешься – опыт. Тёртые калачи работают в вагоне-ресторане…
– Так дорого, а ни хрена не берёт, – пробурчал недовольно мужик, наливая из графинчика красное вино в рюмку. – Разбодяженное, поди, – сделал он вывод, тыкая вилкой в овощной салатик. Для закуски взял самое дешёвое блюдо и два ломтика хлеба.
Прошло минут пятнадцать. Мужчина начал с любопытством поглядывать в окошко, за которым проносились деревья, чередуясь с открытыми прогалами леса. Мимо проходил официант. Задержался вопросительным взглядом на утреннем клиенте. Тот кивнул на столик.
– Сколько? – понял официант без слов.
– Столько же, – указал пассажир на пустой графинчик.
– Мужчина, спичками не богаты? – наклонилась сбоку крашеная деваха, разминая пальцами сигаретку.
– Спичками мы всегда богаты! – оживился тот и протянул коробок.
– Я подымлю и занесу, – пояснила деваха. – Вижу, вы не торопитесь.
Мужчина было хотел составить компанию и проследовать за нею в тамбур, но официант, вынырнув из-за девахи, поставил на столик наполненный графинчик.
– Не тороплюсь, не тороплюсь, – повторил мужчина, чувствуя, что жить стало лучше, жить стало веселей. Вспомнил, что скоро Байкал.
…Минуло часа полтора. В купе вахтовиков сидели сами вахтовики, молодой немец, мальчик из соседнего купе, он сосал чупа-чупс, и крашеная деваха. Она пришла в вагон с пассажиром из крайнего купе. Тот прилёг полежать, пообещав, что маленько подремлет, но тут же уснул.
В дежурном купе две проводницы рассуждали:
– Разгулялись вахтовики?
– Ладно, пускай. Вроде, смирные. Сидят себе потихоньку, наливают помаленьку. Не то, что прошлый раз, да?
– Так их тогда полвагона ехало. Сколько по линейным станциям милиция их поснимала?
– Вели бы прилично, никто бы не снимал. Нет, надо до поросячьего нажраться.
– Понятное дело. Сколько терпели при горбачёвском законе?
– И ничего. Здоровее были.
– Ну, я бы так не говорила. Сколько загнулось-то? Сколько тормозухи да клею перепили?
– Ох, не говори…
– Лахудра какая-то прицепилась?
– Пришла из ресторана с тем дяденькой из крайнего купе, который со вчерашнего с угара.
– Что делает?
– Кто? Лахудра?
– Нет, тот дяденька.
– Спит. А эта с вахтовиками. Сказала мне, что из восьмого