Алмазный век. Нил Стивенсон
цепь нунчаков дает на экране радара индивидуальный отпечаток, как лопасть вертолета, но более шумный. – Мисс Бао перевела взгляд с полукружий феноменоскопических очков на судью Вана и растерянно заморгала; слишком резким оказался переход от улучшенной стереоскопической картинки к тусклой реальности. – Группа подобных отпечатков была зарегистрирована птичьим глазом Шанхайского полицейского управления через десять секунд после двадцати трех часов пятидесяти одной минуты.
Изображение на большом свитке медиатронной бумаги, расстеленном перед судьей Ваном на парчовой скатерти и придавленном яшмовыми пресс-папье, изменилось. Сейчас это была карта Арендованной Территории «Заколдованная даль», недалеко от дамбы мигал красный контур. Другая панель, в углу, показывала стандартный символ антикриминального птичьего глаза, всегда напоминавший судье Вану мяч для американского футбола в святилище фетишиста: черный, блестящий, утыканный гвоздями.
Мисс Бао продолжала:
– Птичий глаз отрядил восемь аэростатов с видеокамерами.
Утыканный мяч исчез, появился каплевидный снаряд размером с миндальное зернышко: сзади у него была антенна, спереди – дивной красоты радужка. Судья Ван на самом деле не слушал: с подобного изложения начинались три четверти процессов, разбираемых в этом зале. Честь и хвала педантичности мисс Бао, которая заново вникает в каждое новое дело. Судье Вану требовалось немалое усилие воли, чтобы из заседания в заседание хранить торжественно-вдумчивый вид.
– Сойдясь на месте происшествия, – продолжала мисс Бао, – они отметили движение.
На свитке карта сменилась видеозаписью. Фигуры были далеко, стайки относительно темных пикселей пробивались сквозь плотный серый фон, как грачи на зимнем ветру. Они росли и становились четче – это значило, что аэростат подлетает ближе.
Посреди улицы лежал, обхватив голову, человек. Нунчаки уже исчезли в карманах, руки шарили по бесчисленным карманам брюк, жилета и пиджака. Съемка замедлилась. Качнулись на золотой цепочке часы, послав в глаза гипнотическую осциллирующую вспышку. Серебряная авторучка взвилась космической ракетой и пропала в складках чьего-то противомушечного одеяния. Мелькнул непонятный предмет, большой, темный, со светлыми краями. Может быть, книга.
– Эвристический анализ изображения заставил предположить, что имеет место насильственное преступление, – сказала мисс Бао.
Судья Ван ценил ее за многое, но особенно – вот за это умение, не поморщившись, выдавать подобные фразы.
– Птичий глаз отрядил эскадрилью аэростатов, специализирующихся на нанесении меток.
Появился новый значок: длинный узкий аэростатик, похожий на осу, у которой оторвали крылышки. Эта обтекаемая конструкция, снабженная воздушной турбиной, говорила о скорости.
– Подозреваемые приняли контрмеры, – продолжала мисс Бао так же бесстрастно.
На медиатроне преступники отступали. Судья Ван видел десятки тысяч таких записей и сейчас со знанием дела оценивал тактику. Простые уличные громилы бросились бы врассыпную,