Звериное царство. Жан-Батист Дель Амо
Позже, после дождя, когда на поле уже никого, кроме нее, нет, она зачерпывает пальцами черную тягучую землю, лепит из нее некое подобие фаллоса, задирает юбку, присаживается и подносит его к обнаженным половым губам.
Мать связывает лапы кролика, которого только что прикончила, тюкнув по затылку, – пульс еще стучит. Она подвешивает тушку на вбитый в стену крюк над медным тазиком. В карем, с расширившимся зрачком глазу зверька попеременно отражаются блестящий лужами двор, низкое осеннее небо и сосредоточенное лицо женщины, которая точит нож о ствол ружья. Она делает короткое вращательное движение и вылущивает глаз, стараясь не повредить шкурку все еще содрогающегося животного, потом бросает его в пыль, а из пустой глазницы хлещет густая кровь. Капли с мерным звуком падают на дно посудины. Женщина убирает миску, и черные капли ударяют в потемневшую гранитную столешницу, растекаясь по ней, как по жертвенному камню. Хозяйка отрезает кролику лапки и резким «раздевающим» движением снимает шкурку. Мех будет сушиться на солнце вместе с хвостиками-амулетами. Хрящеватый позвонок сияет под закраиной белых волосков. Случается, кошки крадут эти обереги, чтобы сжевать в каком-нибудь укромном уголке, подальше от глаз людей. Женщина склонна к суевериям: увидев паука-крестовика с рисунком на спинке, она непременно крестится. Свиные мочевые пузыри вяляются на кухне под потолочной балкой, защищая всю ее семью от сглаза. Иногда из них делают фляги. В грозу из страха перед громом, который якобы может погубить урожай, она подкладывает под несушек старые подковы. Куры застывают в неподвижности в птичнике, сплетенном из веток и крытом дроком, а белые молнии погружают в оцепенение всю деревню. В августовскую жару животные держатся в тени деревьев и лениво отмахиваются хвостами от мух и слепней. Отец строит небольшой загон в стороне от свинарника. Молодой подсвинок жадно пьет воду из желоба, свиноматка готовится рожать у стены. Во время сбора желудей она «согрешила» с диким кабаном, и малыши рождаются с бархатистой шкуркой и полосками на спине. Если одна из свиноматок кормит поросят, Элеонора укладывается рядом на солому и сосет вместе с ними, упираясь лбом во влажную теплую шкуру, слегка пахнущую молоком. Перед продажей языки поросят осматривает специалист. Он должен выяснить, нет ли у них цистицеркоза, загадочной свинячей болезни, о которой мало кто знает что-то конкретное. Окруженный мальчишками и зеваками, под пристальными взглядами продавца и покупателя, в парке, кишащем розовыми малышами, «служитель культа» хватает поросенка за заднюю ногу и придавливает коленом к земле. Тот верещит, отбивается и… капитулирует! Специалист открывает ему рот под крики, ругательства и прочувствованные комментарии публики, отодвигает щипцами десны от клыков, вытягивает язык, ищет слизистые выделения и белые точки, свидетельствующие о присутствии паразитов. Иногда поросячий «арбитр» колеблется, медлит, цокает языком, усердствует, но в конце концов объявляет:
– Здоров.
Отпущенный