Про кота. Трилогия «А фигли?!». Максел
только что пообещали, что до конца дела я могу помогать вам, да? Ви дайоте слово жентельмена? – не унимался француз.
– Да-да, говорите уже скорее.
Компаньон внимательно смотрел то на одного, то на другого. Перспектива скорой и не требующей усилий развязки этого дела прельщала неимоверно. На лице его явственно выражалось нетерпение.
– Убийца – дворьецкий! – с выражением победителя произнес француз, скрестил руки на груди, встал в позу гордеца и явно ожидал похвалы и аплодисментов.
– Какой такой дворьецкий? – разочарованно произнес Рыбин.
– Как какой? – удивился француз. – Ви не знаете? Все же знают, что убийца всегда дворьецкий! Во всех детьективных книгах написано про это!
– Ува, повучик! Нам остается только найти этого фамого двовефкого, и дело в фляпе! – Компаньон радостно хлопал в ладоши и глупо улыбался.
Рыбин досадливо поморщился, тяжело вздохнул и уткнулся лицом в ладони, но, проявив изрядную степень спокойствия, ничего не сказал.
– Эй, господин хороший, монету-та будете платить за газету? – мальчишка-газетчик стоял с протянутой рукой в ожидании. Рыбин посмотрел на него пренебрежительно:
– Расскажешь друзьям, что подарил номер газеты самому знаменитому детективу в городе, о коем в этой газете и идет речь, это тебе и будет платой сверх меры. А теперь ступай отсюда.
Мальчик надулся и засеменил дальше по тротуару. Рыбин, еще раз тяжело вздохнув, пригласил дю Буржуа к ним в бричку, и сильно кренясь на один бок, она покатилась по мостовой.
Возле подъезда, где обитал скорняк, собралась толпа. У входа, уперев руки в бока стоял необъятный лоснящийся полицеймейстер очень неприятного вида. Растопыренные уши, прыщавое лицо, огромная отвисшая нижняя губа, словно желающая закатывания, выдавали в нем истинного полицейского не в первом поколении. Рыбин, спустившись из брички и пробравшись сквозь толпу, встал перед ним и произнес, осматриваясь:
– Та-ак. Стало быть, место преступления. Господин полицеймейстер, что тут у вас?
– Преступление. А вам какое дело? Вы кто? – ответил он нервно.
– Частный детектив Рыбин, я веду расследование этого убийства. Какие меры были приняты с момента обнаружения?
– Все необходимые. Вот, стою и не пускаю никого. Что еще надо-та?
– Да, не пускает совсем. Дык этать, домой-то не попасть никак, – проговорил рослый седовласый мужчина из толпы. Рыбин посмотрел на него, смерил взглядом.
– А вы, собственно, кто такой? – осведомился он.
– Дык живу я тут… Эта, на втором этаже я живу. А ведь не пускають вовсе. С самого утра тут стоять… А у меня там молоко на солнцепеке осталось, испортится молоко ведь.
– А я на третьем этаже живу! – вставила низкая пухлая женщина в фартуке. – У меня там утюг остался горячий! Грю ему, пусти, окаянный! А он все одно талдычит: не велено, приказ, грит. А я грю: сгорит же дом ко всем псам! А он все одно: остыл твой утюг уже давно, грит.
&