Про кота. Трилогия «А фигли?!». Максел
Рыбин подошел к окну и широко распахнул его. За окном как и всегда было серо и грязно.
Мелкий противный дождик крапал на подоконник и немного на Рыбина. Уже ползали первые ранние экипажи, повылезали на улицу дворники и прочий дворовый люд. Вот кухонная девка плеснула помои на мостовую, вот на помоях поскользнулся ранний пьяница и, смачно ругаясь, принялся ворочаться в тщетных попытках встать. Вот из-за угла выскочил мальчишка-газетчик и принялся вопить во все свое молодое прокуренное горло:
– Сенсация! Убили! Неожиданное убийство! Сенсация!
Когда мальчишка поравнялся с домом Рыбина, тот остановил его:
– Эй, подлец, чего горланишь почем зря?
– Дак сенсация! – завопил мальчишка. – Убили! Свежие новости!
Рыбин досадливо поморщился, порылся в кармане халата, и, найдя наконец искомое, а именно мелкую монету, бросил газетчику.
– На-ка, подай мне свою макулатуру.
Мальчишка вытаращил глаза и полез в сумку. Достал из нее старые обрывки газет, протянул их Рыбину.
– Да нет, же, балбес, номер газеты давай!
– А, ну так бы и говорили, господин хороший, – протянул газетчик, и выдал детективу свежий номер газеты.
Рыбин, приняв газету, прикрыл створки окна. Подойдя к холодильнику, он извлек промасленный сверток. Понюхав, он сделал вывод: «Сельдь. Вчерашняя». Развернув сверток, достал сельдь, завернул ее в новую газету и положил на столик. Сев в кресло-качалку, он принялся листать старую замасленную газету, скривив лицо от селедочного запаха. В газете было все как всегда: жирные пятна, из-за которых совершенно невозможно было читать. Рыбин отложил газету и внимательно посмотрел на телефон. Подумав пару секунд, он поднял трубку:
– Алло, милейшая, соедините с котельной!
– Алло, – прокричала трубка, – вы к роженице, или уж дитятко забрать?
– Что? – не понял Рыбин.
– Ребенка забирать будете? – заверещали в трубку, – если не будете, так нечего роддом отвлекать, и так работы немерено!
На другом конце провода грязно выругались и лязгнули трубкой.
«Однако» – подумал Рыбин, кладя трубку. Внезапно его осенило, и он снова схватился за телефон:
– Алло, коммутатор, мне бы роддом, – Рыбин проявил чудеса дедукции.
Трубка рявкнула грубым мужским голосом:
– Котельная!
– Котельная! – Рыбин улыбнулся было, но тут же нахмурился и постарался придать голосу гневное выражение: – В доме не топите совсем, холод аж до костей, вот в комитет звонить буду, что ж такое-то!
Трубка забормотала что-то в свое оправдание, но Рыбин слушать не стал и выключил телефон. Он сладостно подумал о предстоящем визите к скорняку, о скором приобретении новой шинели, о предстоящем тепле и уюте, который будет ему обеспечен несмотря на хамство и безалаберность рабочих котельной, и сразу сделалось веселее.
Интересно, во сколько, после вчерашнего,