Между нами лёд. Книга первая. Дарья Михеева
и даже думать об этом боялась.
Фигуристы прошли во дворец и без труда нашли хорошие свободные места на трибунах. Юниорский чемпионат всегда собирает куда меньшее количество зрителей, но всё же они были и заполнили примерно треть дворца.
– Смотрите, что у меня есть! – вдруг воскликнула Ксения, доставая из кармана расстегнутой куртки сотовый телефон, когда они заняли места. Она быстро нашла в нём что-то и повернула экран к Татьяне с Евгением. Алексеевой от увиденного стало почему-то стыдно. На экране она увидела их фото со вчерашней тренировки, на котором они с Евгением держатся за руки во время очередного круга по катку, который помогает восстановить дыхание. Громов едва заметно ухмыльнулся. Ему эта фотография пришлась по душе. Евгению понравилось, как они смотрятся вместе со стороны. Хорошая разница в росте и телосложении делали своё дело. Громов казался ещё мужественнее и сильнее, а Алексеева выглядела очень миниатюрной и хрупкой на его фоне.
– Прокралась к вам вчера, но вы были слишком увлечены… Друг другом, – одиночница ехидно улыбнулась, поймав на себе полный злости взгляд Татьяны.
– Чисто по антропометрическим показателям мы смотримся хорошо, – задумчиво произнес Евгений.
– Это первое фото пары Алексеева/Громов! – восторженно продолжила продвигать свой снимок Ксения. – Когда вы возьмете олимпийское золото – оно станет бесценным.
– Золото? – показательно ступил Евгений.
– Фото! – раздраженно поправила его Ксения, убрала телефон в карман и с недовольством посмотрела на фигуриста. – Вам что-нибудь принести попить? – поинтересовалась, поднимаясь со своего места и желая раздобыть чего-нибудь запретного.
– Воды, – кивнула Татьяна, развязывая пояс своего пальто.
– Будет исполнено, – Ксюша немного подалась вперед, изображая поклон, а затем ушла и оставила Татьяну и Евгения наедине. Несколько следующих минут они молчали, смотря прокат пары юниоров из Франции, но всё это время Алексеева чувствовала себя неловко, будто должна что-то сказать.
– Ещё раз прости за… – несмело начала она, повернув голову к партнеру.
– Не бери в голову, – спокойно ответил Громов, откинувшись на спинку кресла, и скрестил руки на груди. – Это одна из самых незначительных травм, которые у меня были.
– Какая была самой значительной? – осмелилась поинтересоваться Татьяна.
После вопроса губы Громова сжались в тонкую линию, а серо-голубые глаза будто потускнели и направили взгляд на колени. Его тяжелый вздох дал Татьяне понять, что это слишком откровенный разговор для их нынешних отношений. От этого Алексеевой стало обидно. Она открылась ему, рассказала о том, что произошло с ней, а он… Впрочем, у каждого спортсмена есть самая страшная телесная травма, о которой он никому не будет рассказывать, а у каждого человека есть самая страшная травма душевная. Больнее всего, когда одно накладывается на другое.
Есть в этом