Москва и Восточная Европа. Советско-югославский конфликт и страны советского блока. 1948–1953 гг.. Коллектив авторов
Лаврентьевым отметил изменения, которые произошли у албанского руководства по отношению к ФНРЮ после посещения Советского Союза правительственной делегацией Албании. Как ему стало известно, некоторые албанцы говорили о том, что Югославия за малые деньги хотела бы «положить лапу на Албанию», что она много обещает, но практически ничего не дает. Югославский лидер, опровергая эти утверждения, подчеркнул, что его страна в своей политике исходит прежде всего из интересов самого албанского народа, стремясь к сохранению независимости Албании. Вместе с тем он отметил, что Югославия заинтересована в Албании, поскольку та занимает важнейшее географическое и военно-стратегическое положение на Балканах. Критически был упомянут Нако Спиру, который, по мнению Тито, проводил политику отдаления Албании от Югославии, клеветал на Ходжу во время своего последнего посещения Белграда. Тито был готов пригласить в Югославию Э. Ходжу и К. Дзодзе с неофициальным визитом и обсудить весь комплекс югославо-албанских отношений, а также сообщить и о своем желании удалить Спиру из албанского руководства. Албанцам планировалось объяснить, что помощь СССР Албании нельзя рассматривать как намерение Москвы оторвать их страну от Югославии, а наоборот – как содействие сближению между двумя соседними странами[15].
В ноябре 1947 г. состоялось заседание Политбюро ЦК КПА, на котором министр промышленности Н. Спиру был подвергнут резкой критике за антиюгославскую позицию. Соответствующий материал на него поступил от С. Златича, югославского представителя ЦК КПЮ при ЦК КПА, потребовавшего удаления Спиру из руководства. Понятно, что за этим требованием стоял Тито. Спиру сразу после рассмотрения его «персонального дела» и осуждения как вдохновителя тенденций, направленных против тесного союза с Югославией, пришел к временному поверенному в делах СССР в Албании А. Н. Гагаринову, пытаясь найти у него поддержку, объяснить, что решение Политбюро является для него фактически приговором. «На нашем албанском языке это означает, что я враг», – обреченно сказал Спиру советскому дипломату. Спустя несколько дней он вновь попытался встретиться с Гагариновым, но ему было отказано. 20 ноября, не видя выхода из сложившейся ситуации, Спиру покончил жизнь самоубийством[16].
Югославская сторона, возможно, предупреждая закономерные вопросы кремлевского руководства, решила представить свою версию случившегося, и 4 декабря 1947 г., по договоренности Тито со Сталиным, состоялась встреча А. А. Жданова с югославским послом в Москве В. Поповичем. Очевидно, информация оказалась неполной, поскольку через несколько дней посол направил Жданову письмо, в котором сообщал о значительной материальной и финансовой помощи, оказанной Албании, а также подробно охарактеризовал антиюгославскую деятельность Спиру и его сторонников. Попович писал, что после убийства Спиру «на поверхность всплыло то, о чем не было известно, или может быть скрывалось, и что этот случай
Восточная Европа в документах российских архивов. Т. 1. С. 687–688.
Восточная Европа в документах российских архивов. Т. 1. С. 735–736.