Человек неразумный. Владимир Александрович Бердников
выходило, что до Духова дня тепла не будет, дак так оно и вышло.
Повисла напряжённая тишина. Драганов занял своё место за широким письменным столом и жестом указал Заломову на стул напротив.
– Ну что там у вас стряслось? – начал шеф деловую беседу, почёсывая свою атлетическую грудь и позёвывая.
– Егор Петрович, я вчерне закончил просмотр взаимодействия личинок с тридцатью двумя красителями и выявил семнадцать образцов, перспективных для дальнейшей работы.
– Ну и что это за красители?
– Видите ли, я знаю только их условные коды, доктор Чуркин почему-то не сообщил мне их формулы.
– А?! Молодец Мироныч! Это я попросил его не давать вам формул.
– Это почему же? – почти вскрикнул Заломов.
– Много будете знать – скоро состаритесь. Продолжайте ваш рапорт, – резко и зло осадил Драганов подчинённого.
Такой грубый выпад шефа поставил Заломова перед непростым выбором: или возмутиться или подчиниться. К ужасу своей самооценки он выбрал второе и после краткого замешательства приступил к подробному отчёту.
Как и ожидалось, Драганов был доволен, что в целом его предсказания сбылись. Он даже позволил себе дозировано пошутить:
– Ну, наконец-то, Владислав Евгеньевич, а то я уж подумывал: а не поменять ли вас на какого-нибудь спортивного молодца, а ещё лучше на какую-нибудь рукастую да пригожую девицу-молодицу. Ну а вот теперь вижу: худо-бедно вы справляетесь.
Драганов потянул ящик письменного стола, вынул пачку дешёвых сигарет, подчёркнуто не спеша, закурил и картинно задумался. Затем встал, подошёл к окну и медленно заговорил, уставившись на газон, покрытый яркими цветами.
– Знаете, Владислав Евгеньевич, пожалуй, я рискну с вами чуток поработать.
Учёный снова глубокомысленно замолчал. Он молчал и молчал, не отрывая глаз от газона. А Заломов всё ждал и ждал, понимая, что шеф подбирается к чему-то важному.
– Владислав Евгеньевич, а вы в Бога-то верите? – наконец нарушил тишину Драганов, и в его голосе Заломов уловил нотки лёгкой досады, будто речь шла о промозглой погоде или о хронической бессоннице.
Младший научный сотрудник опешил, такого пируэта он никак не ожидал.
– Нет, конечно, – вырвалось из его уст. – Вы что? Проверяете меня на идеологическую зрелость?
– Да, проверяю, – ответил шеф в своей прямолинейной, грубоватой манере. – Мне нужно знать, с каким человеком имею дело, и насколь я могу ему доверять. Дак вы что? точно знаете, что Бога нет?
Драганов по-прежнему стоял спиной к Заломову, и это не позволяло молодому человеку видеть выражение лица своего начальника. «Уж не шутит ли? – мелькнула самая простая и самая удобная мысль. – Да нет, едва ли… уж больно голос суров». Так и не успев толком разобраться, Заломов выпалил первое, что пришло на ум:
– Видите ли, Егор Петрович, я считаю некорректной даже саму постановку вопроса о существовании Бога как внеприродного фактора, создавшего Вселенную с её живым и неживым содержимым и вдобавок ко