Человек неразумный. Владимир Александрович Бердников
часть их беседы. Прощаясь, Анна подала ему руку и без всякого кокетства сказала: «Влад, если бы ваши гармоничные мудрецы существовали, они были бы идеальными людьми, но помните, вы уже говорили когда-то, что в природе нет идеальных объектов».
Но Заломова не покидало чувство неудовлетворённости. Странная ограниченность подавляющего большинства людей требовала объяснения, и он попробовал разобраться. «Есть какая-то пелена, облепившая наше сознание, – начал Заломов свой анализ. – Из-за этой пелены мы плохо видим удалённые вещи, и поэтому нас не интересуют – страстно, по-настоящему – ни звёзды, ни атомы, ни даже эволюция. Главное для подавляющего большинства моих собратьев – это межлюдские, межличностные отношения… фактически, сплетни, – по спине пробежала волна лёгкого озноба, чёткое свидетельство, что он зацепил за что-то важное. – Но почему же лично мне хочется, чтобы людей волновали вопросы, связанные с генами, звёздами и атомами? Почему законы, по которым живут эти бесконечно далёкие от быта объекты, кажутся мне чрезвычайно важными? Почему моя душа так стремится к ним? Здесь что-то кроется. Приходится предположить, что где-то во мне, возможно, в моём подсознании, таится нечто, толкающее меня за грань обыденного. И большой вопрос – хорошо это или плохо».
Заломов вполне разделял мнение большинства, что для получения знаний нужно учиться и много читать, но, может быть, именно поэтому его всегда поражало, что не так уж редко к волнующей новизне можно прийти, совсем не корпя над книгами, а просто свободно рассуждая или споря с умным человеком. Да, на этот раз он был разбит в споре и был разбит девушкой. Однако он не испытывал досады. Напротив, Заломов был в восторге от Анны. Благодаря ей он вышел на интересную проблему.
ДРУГИЕ СТРОКИ
15-го июня Заломов должен был приступить к углублённому анализу способности личинок обесцвечивать красители фиолетового цвета. Однако, проявляя привычную строптивость, он снова потянулся к пробиркам уже, казалось бы, завершённого эксперимента. Сначала осмотрел контроль, где мухи развивались на чистом корме, затем перешёл к пробиркам с красителями и отметил, что здесь почти всюду живых насекомых меньше. В принципе, этого следовало ожидать, ибо едва ли химические вещества, созданные для окрашивания тканей, могли прибавить мухам здоровья. Единственным исключением были пробирки с КСК. В них было довольно много дрозофил цвета алой зари, бодро перепархивающих с места на место и занимающихся любовью на вертикальных стеклянных стенках. Подсчёт показал, что число живых алых мух превышало даже контроль. Этот результат выглядел странным и нелогичным. Впрочем, серьёзно судить о чём-либо на основании лишь трёх небольших пробирок было делом рискованным, поэтому Заломов решил повторить опыт с КСК в гораздо большем объёме.
И тут в его душу ворвалась какая-то дикая радость. Ему вдруг привиделось, что этот КСК выведет его на крупное открытие. И тогда сбудется его главная мечта. Это будет потрясающе! Он пошлёт статью в лучший научный журнал планеты – в Nature. И великие люди прочтут её, и придут от неё в восторг,