Все в его поцелуе. Джулия Куин
наконец говорить о своем внуке, как будто у меня не хватает ума понять, что у вас на уме.
– Да я и слова не сказала!
– Но собирались!
– Что ж, он замечательный, – не стала отрицать леди Данбери, – и очень красивый.
Гиацинта прикусила губу, стараясь не вспоминать о своем странном поведении в присутствии мистера Сент-Клера на музыкальном вечере у Смайт-Смитов.
– Вижу, ты не возражаешь.
– Что ваш внук красив? Конечно, нет, – ответила Гиацинта, понимая, что тут спорить не о чем.
– И я горжусь тем, что он унаследовал свои мозги от моей родни, чего я, к сожалению, не могу сказать обо всех своих потомках.
Гиацинта стала смотреть в потолок, чтобы не комментировать высказывание леди Данбери. Старший сын леди Данбери прославился тем, что его голова застряла между прутьями ворот Виндзорского замка.
– О, давай говори, не стесняйся, – проворчала пожилая леди. – По крайней мере двое моих детей наполовину дураки, а про их детей я уж и не говорю. Когда они наведываются в город, я стараюсь уехать куда-нибудь подальше. Подумать только – я вышла замуж за лорда Данбери, хотя знала, что в голове у него нет ни одной извилины. Но Гарет – это моя награда, и ты будешь дурой, если не…
– Ваш внук, – перебила графиню Гиацинта, – тоже не помышляет жениться ни на мне, ни на ком-либо еще.
– Да, – согласилась леди Данбери. – И я никак не пойму, почему он сторонится таких, как ты.
– Таких, как я?
– Молодых, женственных, порядочных. Немного поразвлекся и хватит! Пора жениться!
Гиацинта почувствовала, как у нее запылали щеки. Вообще-то это был именно такой разговор, который всегда доставлял ей удовольствие: гораздо веселее быть неприличной, чем наоборот (в разумных пределах, естественно), но на сей раз она только и смогла сказать:
– Вряд ли стоит обсуждать такие вещи со мной.
– Вот еще! – махнула рукой графиня. – С каких это пор ты стала такой жеманной?
Гиацинта открыла было рот, но, к счастью, графиня и не ожидала от нее ответа.
– Он повеса, это правда. Но если ты захочешь, нет ничего такого, что нельзя было бы изменить.
– Я не собираюсь…
– Просто спусти плечи платья пониже в следующий раз, когда его увидишь, – не унималась леди Данбери. – Мужчины моментально теряют голову при виде большой груди. Он…
– Леди Данбери! – Гиацинта скрестила руки на груди. Она не станет гоняться за повесой, который явно не собирался жениться. Зачем ей такое унижение?
Кроме того, нужно немало воображения, чтобы назвать ее грудь большой. Гиацинта знала, что телосложением она, слава богу, не была похожа на мальчика, но и выдающимися женскими прелестями пониже шеи, которые заставили бы мужчину оглянуться – и не один раз, – она не обладала.
– Ладно, – сварливо пробурчала леди Данбери. – Слова больше не скажу!
– Никогда?
– До тех пор, пока.
– До тех пор, пока что?
– Не знаю, – тем же тоном ответила графиня.
Но у Гиацинты было такое чувство, что это «пока» наступит довольно скоро.
Наморщив