Апология хеттов. Ричард Холлоу Бэй
таинственны, что для нас с вами не представляется возможным трезво оценить ситуацию. Стоит отметить, что со стороны Медата не было никаких действий, указывающих на его намерение осуществить переворот. Но вся суть дела такова, что наш герой заклеймил себя преступлением – это без сомнений. В порыве ревности к чужестранке Семиде он умертвил и изрубил до неузнаваемости жреца из храма Тешуба, когда застал его в объятиях своей возлюбленной. Наказание за прелюбодеяние и незаконное сношение жрецов – смерть, но судьбу провинившегося должен решать Совет согласно закону, во избежание тирании; самосуд неуместен и находится вне закона.
Не говоря уже о том, что умерщвление служителя богов карается смертью. К своему удивлению, в процессе гадания по внутренностям животных и собственных показаний Семиды мы узнали, что незадолго до ее прибытия в Хаттусу некий знающий из Хелеба в своем пророчестве увидел ее в облике жены великого царя Востока. Из чего мы предполагаем, что царем она подразумевала Медата, так как в большей степени отдавала предпочтение ему из всех остальных мужей, деливших с ней ложе. И судя по всему, все они лишь услаждали ее безмерную похоть, впрочем, как и наш бывший герой. Ну и, в конце концов, в отсутствие царя никто не был более достоин занять хеттский престол, чем Медат, и… – Жрец хотел было продолжить свою речь, но его перебил Диокл, который был уже не в силах себя сдерживать.
– Думаю, мой царь, – вновь заговорил грек, не дожидаясь своей очереди, – расчет был на то, что вы не вернетесь в город и сгинете на Кадешской земле. Эта коварная дева извратила нечастного, прибегнув к магии, а это ужасное занятие, как вам известно, лишает рассудка при правильном воздействии и подчиняет даже самых сильных и благородных из нас. В последние дни перед убийством жреца Медат был сам не свой, это подтвердит каждый. Порой он даже мог пройти мимо и не заметить своего друга, до такой степени эта ведьма затуманила ему рассудок, – в диком возмущении и периодически плюясь проговорил Диокл.
Муваталис, услышав подобное, задумался, и все заседающие затаили дыхание в ожидании его ответа. Казалось, что царь унесся куда-то далеко отсюда и витал в потоках своих мыслей. Он наклонил голову, а взгляд его устремился к вымощенному мрамором полу залы Совета.
– Стало быть, – неожиданно произнес царь, при этом резко поднимая голову, – стало быть, эта ведьма забрала у меня брата. Она забрала у нас нашего героя, лучшего из нас. Она в своем коварстве свела его с ума. Несчастный Медат! Где же он теперь, раз ему удалось бежать? О боги, разве мог он выжить в таком состоянии за пределами города? – горевал царь, и по его щекам катились слезы.
– Привести ее! – закричал вдруг Муваталис, придя в бешенство, – привести ее сейчас же, я желаю сам вынести приговор этой блуднице-ведьме. Я покараю ее так, как до этого не карали никого и после карать уже не будут!
– Приказать вести ее сюда? – нерешительно переспросил Диокл. – Она сейчас в одной из клеток для львов в доме Кисария.
– Пусть ведут, – ответил