Небесная голубизна ангельских одежд. Елена Осокина
на выставке копий древних икон как доказательство изготовления фальшивок. Ю. А. Пятницкий, например, пишет, что это – «весьма важное свидетельство в вопросе подлинности некоторых русских икон, проданных Антиквариатом в 1930‐х годах»[692].
Современные исследователи, которые утверждают, что советское правительство сознательно продавало на Запад подделки, а то и вовсе считают, что существовала мастерская по массовому изготовлению фальшивок, сознательно или невольно продолжают скандальные разоблачения и лжесенсации 1990‐х. Однако с той поры прошло уже несколько десятков лет – достаточный срок для того, чтобы проверить гипотезы фактами научных исследований. Одним из родоначальников теории «заговора иконописцев» можно считать Владимира Тетерятникова. После распада СССР он приезжал в Россию, публиковал свои статьи и выступал на телевидении, его взгляды получили широкую известность[693]. Кстати сказать, копии, сделанные для первой советской зарубежной иконной выставки, занимали в теории Тетерятникова одно из центральных мест. По ним он хотел определить руку фальсификатора, а также использовать факт продажи, если таковая состоялась, в подтверждение продажи фальшивок[694]. Попробуем разобраться в доводах Тетерятникова, а также его последователей среди современных исследователей.
Объявив в 1980 году фальшивками иконы, которые «Антиквариат» в 1930‐е годы продал Ханну, Тетерятников должен был объяснить, как могло случиться, что довольно большая коллекция состояла практически из одних подделок. Поскольку Ханн не собирал иконы постепенно в течение лет, а купил всю коллекцию у «Антиквариата» сразу, то выходило, что советские продавцы сознательно составили коллекцию из фальшивок. Но кто и для чего стал бы это делать? Ответ был придуман. 4 ноября 1980 года Тетерятников писал Солженицыну (ответа на свое письмо он не получил):
В СССР нашлись силы, способные предотвратить распродажу национальной культуры. Это смогла сделать оставшаяся русская интеллигенция во главе с И. Грабарем. Вот она и подсунула Торгсину[695] фальшивые, сомнительные предметы, убедив Политбюро (! – Е. О.), что Запад ничего не поймет.
Тетерятников считал, что Грабарь и его единомышленники очистили дореволюционные собрания и музеи от подделок и продали их как шедевры за рубеж. Это, по его мнению, был подвиг интеллигенции, благодаря которому удалось сохранить иконные шедевры в России. Считая, что раскрыл тайный патриотический замысел Грабаря, Тетерятников назвал его соавтором своей книги об иконах Ханна. Ирония заключений состояла, однако, в том, что спасители шедевров, наводнив Запад подделками, создали искаженный образ русской культуры, подорвав мировой авторитет русской иконы. Интеллигенция, по мнению Тетерятникова, сознательно пошла против своей совести.
Тетерятников придумал «теорию» о заговоре Грабаря в начале 1980‐х годов, находясь в США, вдали от архивов, руководствуясь лишь своей фантазией. После возвращения в Россию у него появилась возможность поработать
В 1980‐е годы Тетерятников за границей публиковал статьи в журнале «Континент» и газете «Новое русское слово. В 1990‐е годы в России он сотрудничал с телепрограммой и газетой «Совершенно секретно» и публиковал статьи в «Российской газете», «Московском журнале» и др.
Тетерятников допытывался у своих коллег в Москве, что стало с копиями. Его бывшая коллега по Институту реставрации в Москве переписала от руки и прислала в Нью-Йорк переписку между Грабарем, который находился с выставкой в Германии, и главой Госторга/«Антиквариата» Гинзбургом, который требовал продать копии (Архив Тетерятникова. Письмо от 23 июня 1980 года. 16/7). Эти письма будут предметом анализа в последующих главах. Копии икон вернулись в СССР.
Ханн купил иконы у Всесоюзного общества «Антиквариат». Ко времени продаж Ханну Торгсин уже был закрыт. См.: