Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 1. Часть 1. Крупицы прошлого. Часть 2. В плавильном котле Америки. Евгений Бажанов
Жене. 12 февраля 1970 года: «Осталось полтора месяца, я даже с робостью пишу об этом: вдруг тебя еще оставят. Но это трудно предположить, ведь институт нужно тебе окончить.
Женечка, будь умницей, не ходи никуда поздно, ешь как следует, не экономь на этом. Все это мелочи жизни по сравнению со здоровьем. Не нужно никакого комфорта и сногсшибательных вещей, если слабое здоровье».
Уже из записей, приведенных выше, видно, насколько тяжело переносили разлуку мы оба: и Наташа, и я. Но гамма наших чувств была еще шире, включая в себя тоску, тревогу и периодически обиды. Особую обиду у Наташи и в ответ отчаяние у меня спровоцировал мой неприезд на каникулы в феврале 1969 года.
Тема переживаний из-за разлуки вообще была доминирующей в наших письмах друг другу и в моем дневнике. Ностальгия по дому захватила сразу. Уже в первом письме, написанном на второй день после прибытия в Сингапур, я, хоть и делюсь яркими впечатлениями об этом экзотическом острове, но тут же жалуюсь: «Страшно скучаю по дому и уже жалею, что поехал. Не знаю даже почему, но мне здесь не нравится. Может быть, привыкну?». И далее: «Страшно хочется домой. Как ты там живешь, Китя? Уже, наверное, совсем зима и ты, бедненькая, мерзнешь. Так скучно и противно одному».
Наташа – Жене. 28 ноября 1969 года: «После твоего отъезда было очень одиноко и грустно… Мы с тобой так и не успели поговорить перед отъездом, как-то все нелепо получилось. А надо было бы. Ведь все-таки год – это слишком много. Прошла лишь неделя, а кажется, что отъезд произошел очень давно… Будь умницей, не забывай о нас, несмотря на обилие впечатлений в Сингапуре».
30 ноября 1968 года, всего спустя неделю пребывания в Сингапуре, я пишу Наташеньке: «Здесь, конечно, много всякой экзотики, но как же хочется домой!!! Сингапур уже невыносим. Я так по тебе скучаю и страшно хочу домой. Как твои дела? Наверное, уже написала диплом, ведь я теперь тебе не мешаю. Ходишь на учебу, делаешь переводы, по мне не скучаешь. Ты ведь, возможно, еще даже не знаешь, долетел ли я до Сингапура… Кошечка, когда же я вернусь в Москву? Сидел бы сейчас дома, спокойно доучивался в институте. Если б, конечно, ты была здесь – все было бы по-другому. Тебе было бы здесь интересно, а мне весело… Два часа ночи, но не спится. А ты, наверное, у мамы с папой, смотришь телевизор».
Женя – Наташе. 1 декабря 1968 года: «На носу ночь. Днем я занят, захватывают дела, а вот вечером очень грустно. Не знаю, смогу ли пробыть здесь столь долго… Я здесь только неделю, а кажется, что прошла вечность. Москва, вылет оттуда были когда-то давным-давно… Представляю, как сейчас здорово в Москве. Вот бы оказаться там с тобой хотя бы на 31 декабря!»
Та же мысль звучит в письме от 7 декабря 1968 года: «Как вечер, становится невмоготу, так тянет домой, к тебе».
Женя – Наташе. 11 декабря 1968 года: «У меня настроение неважное, с каждым днем все больше душа рвется к тебе. И родителей уже чуть ли не забыл, мысли только о тебе. Особенно по вечерам, когда дела остаются позади. И не спится, совсем пропал сон…
Китенька, напиши, как твои дела – с дипломом, поедешь на зимние каникулы в Сочи или в подмосковный