Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 3. Часть 5. За Великой Китайской стеной. Евгений Бажанов
В одном месте остановились у импозантных, с архитектурными украшениями ворот. В проеме открывается вид на солидное здание в западном стиле. На воротах таблички, оповещающие, что в здании помещаются научно-исследовательские подразделения Народного университета. Не зашли, но обязательно сделаем это позже.
После обеда в Межклубе гуляли по площади Тяньаньмэнь и старому посольскому кварталу. У Мавзолея Мао Цзэдуна работает профессиональный фотограф, расставлены сувенирные лавки. Мавзолей был закрыт, но несколько десятков человек снималось на его фоне. Еще с десяток спали прямо на асфальте, прислонившись спиной к сувенирным лавкам. У одного из спящих не было даже пальто и шапки. Закаленные люди! И какие простота, непосредственность и практичность! Представить трудно, чтобы у Мавзолея Ленина орудовал фотограф, работали сувенирные лавки и спали уставшие люди! В Китае в подобных местах совершенно не ощущаешь торжественности. Что-то развлекательное, как аттракцион.
Посольская улица проходит к востоку от площади Тяньаньмэнь, чуть южнее Исторического музея. Попав на эту улицу, забываешь, что находишься в Китае. Массивные европейские особняки, ровные ряды могучих деревьев, тишина, безлюдье. Душу охватывает острая ностальгия – по навсегда ушедшему прошлому, по Москве, дому, Европе. Когда-то здесь кипела жизнь, шныряли иностранцы, а рядом был первозданный, полный загадочности Китай.
Сейчас часть территории нашего бывшего посольства занимает всекитайская прокуратура, ряд зданий заселен китайцами, другие – в ремонте, в одном, очень красивом (китайская фанза), овощной магазин. Все очень убого, обшарпано, загажено, на всем печать бедности. Вышли на перпендикулярную улицу Справедливости, тоже принадлежавшую иностранному кварталу. Может быть, по европейским меркам она ничем не примечательна, но в Пекине улица очень даже смотрится.
К вечеру спустились еще дальше на юг и поехали по проспекту Дворца спорта. Он перешел в проспект Гуанмин. Остановились у шумной толкучки прямо перед универмагом. Таких теперь в Пекине десятки, но эта показалась особенно интересной.
Здесь продавали и барахло, и овощи (помидоры, яблоки, ростки сои, картофель, в основном все обмороженное и уж по крайней мере отвратительного качества), и всякие примитивные сувениры.
Парень жарил в смеси с углем каштаны в открытой печи, трудились уличные портные, смекалистый парнишка на глазах у изумленной толпы делал печенье: в ступку засыпал муку, сверху клал по ложке двух видов варенья и ставил ступу на раскаленную походную печку. Тем временем готовил следующую ступу и, приготовив, придавливал ею сверху первую. Печенье готово! Он тут же вынимал его руками и подавал за 2 мао кому-нибудь из толпы. Подобное печенье в десятках видов залеживается в сотнях магазинов. В любом самом захудалом магазине полно такого добра, но там никто не берет. Здесь же это зрелище.
Что еще видели на толкучке? Соевый творог с бычьей кровью, побеги сахарного тростника. Горы маньтоу, семечки и арахис, кусочки сушеной рыбы в аккуратных целлофановых пакетиках