Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 3. Часть 5. За Великой Китайской стеной. Евгений Бажанов
же соседи СССР.
– Но Китай тоже сосед СССР.
– И нам не повезло.
– Почему же?
– Советский Союз всегда был очень агрессивен, и при этом у него нечему было поучиться.
– А у кого можно поучиться?
– У США, конечно. Это самая развитая во всех отношениях страна.
– А Вы были в США?
– Не был. Но очень хочу туда поехать. И обязательно поеду.
– Как турист?
– Нет, учиться. А потом работать. Там свобода, много платят и можно хорошо жить.
– Откуда Вам это известно?
– От друзей и знакомых, которые там уже устроились.
В другой раз мы представляемся немцами, и юные собеседники заявляют:
– Германия – хорошая страна, но США гораздо лучше. Богаче, интереснее.
Мы спрашиваем:
– А как насчет Англии?
– Лучше Германии, но хуже Соединенных Штатов.
– А СССР?
– СССР как Китай. Страна отсталая. Даже у Китая уже чему-то могла бы поучиться. В СССР – застой, страна нуждается в реформах.
Однажды прямо на стоянке машин у парка завязывается беседа на тему автомобилестроения.
– Что за машина у вас? – интересуется простецкого вида молодой человек.
– «Мерседес», – в шутку отвечаю я.
– «Мерседес»?! – недоверчиво восклицает парень. – Нет, это не «Мерседес». «Мерседес» – лучшая марка в мире, а у вас какая-то допотопная колымага.
Из собравшейся тем временем толпы любопытных кто-то выкрикивает:
– Да это «Фуэрци» («Волга»), советская машина. Большое барахло.
– А китайские машины, – вспыхиваю я, – что, хорошие?
– Такое же барахло, как советские! – успокаивает меня человек из толпы.
– А какие же хорошие марки? – не унимаюсь я.
– «Мерседес», «тойота», «хонда», – следует разъяснение.
Не раз расспрашивали мы молодых пекинцев в парках относительно их интереса к русскому языку. Ответ звучал стандартно: русскому языку нельзя найти применение, с ним не сделаешь карьеры, он не нужен для овладения передовыми научно-техническими знаниями.
Иное восприятие Советского Союза было характерно для простых работяг и люмпенов, особенно в провинции, где о загранице имелось весьма смутное представление. СССР помещался в их сознании в категорию богатых государств, уже хотя бы по расовому признаку: мы выглядели по-западному. Мелкие лавочники, служащие, водители, официанты и другой подобный люд раз за разом с завистью изливали нам душу: в СССР, мол, наверное, все имеется в изобилии, вы живете там припеваючи, китайцы же прозябают в бедности и нужде.
Пока Наташа занималась покупками у уличных торговцев, я отбивался от приставаний фарцовщиков.
– Продай валюту, – требовал у меня уйгур в тюбетейке из Синьцзяна.
– Откуда у меня валюта? – Притворно сетовал я. – Я же из СССР.
– СССР? – Навострил уши уйгур. – Так вы там все богатеи, денег полные карманы.
– Да