Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 3. Часть 5. За Великой Китайской стеной. Евгений Бажанов
а американцы не знают китайского языка.
– Рейган уже выучил, он умный и уже два дня как в Китае!
– Нет, американцы тупые и страшные, Америка – это плохо, а советские умные и красивые, СССР – это хорошо. Я вот приобрел холодильник «Бирюса». Он самый лучший в мире!
Расовые предрассудки проявлялись порой и в отношении нас самих. Школьник в городе Сямэнь на вопрос, что он знает о советских людях, ответил: «Все вы – заморские черти». При входе в пекинский парк я в порядке эксперимента пытался приобрести льготный билет. Кассирша отодвинула от себя мою монетку в 10 фэней со словами:
– Иностранцы должны платить за входной билет 2 юаня!
– Но я не иностранец!
– А кто же ты? – вытаращила глаза кассирша.
– Я – китаец!
– Китаец? Какой ж ты китаец с таким длинным носом? – расхохоталась кассирша.
– Нос у меня обычный, и я – китаец.
Кассирша перестала смеяться, сморщила лоб, призадумалась, а затем куда-то исчезла. Вернулась в сопровождении человека во френче. Тот стал разъяснять правила: иностранцам не полагаются льготные билеты, они должны оплачивать пользование парком по полному тарифу.
Я заверил, что знаю правила, но они касаются только иностранцев, а я – китаец.
– Товарищ, – с очень серьезным видом возразил человек во френче. – Вы – не китаец, посмотрите на свой нос. У китайцев другие носы.
Должен похвастаться, что в конце концов я своего добился, меня в парк пропустили за 10 фэней. Правда, вслед из будки кассирши еще долго несся хохот и раздавались восклицания: «Какой странный длинноносик! Наверное, давно в зеркало не смотрелся!».
Аналогичный эксперимент я устроил на юге, в провинции Гуандун. Местные пионеры полюбопытствовали на улице, откуда буду родом. Услышав, что перед ними китаец, ребята на мгновение остолбенели. Потом один, видимо, более смышленый, шепнул на ухо другому: «Это – представитель нацменьшинства с севера. Поэтому-то у него такой длиннющий носище!».
В компании молодых европейцев, немца и итальянца я забрел на жемчужную фабрику на о. Хайнань. Мы беспрепятственно миновали пустую проходную и стали заглядывать в цеха. На столах валялись жемчужины, серебряные оправы, инструменты, а персонал отсутствовал. Мы подошли к двери с табличкой «директор фабрики». Постучали – тишина. Толкнули дверь, она поддалась, и мы оказались в длинном помещении со столом в центре. На нем мирно храпел мужчина. Над ним крутился большой вентилятор, прикрепленный к потолку. Разбудили храпевшего. Он представился директором. Полюбопытствовал, откуда мы. Получив разъяснения, стал громко хохотать.
– Странно, вы из разных стран, а все абсолютно на одно лицо, словно близнецы!
Мы кисло улыбнулись. Дело в том, что немец был высоким и худым блондином, итальянец – миниатюрным, чернявым толстячком, а я ни на йоту не походил ни на того, ни на другого.
Директор объяснил безлюдность на фабрике тем, что народ ушел на обед и послеобеденный сон. Через пару часов вернется.
Выше дан анализ внешней политики КНР в первой половине 1980-х годов, в том числе на советском направлении. Здесь же приведу наши с Натулькой заметки