Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 5. Часть 7. Разбитые мечты. Евгений Бажанов
к крупномасштабной интервенции.
В Кремле искренне негодовали в связи с агрессией и столь же искренне помогали левым силам на Севере и Юге Вьетнама. При этом Москва эксплуатировала конфликт в пропагандистских целях, стремилась использовать его для «сковывания» сил Вашингтона. Тем не менее в СССР даже не помышляли о возможности прямого столкновения с США.
В этот же период осложнилась ситуация в Чехословакии. Новое руководство, отражая настрой общества, вознамерилось встать на путь реформ, строить социализм «с человеческим лицом». В Чехословакии открыто и все острее критиковали социализм советского образца, послышались призывы покинуть Варшавский договор.
При всей своей осторожности и инертности советское руководство не могло допустить потери Чехословакии. Это само по себе было бы чувствительным ударом по интересам СССР, но за ним последовали бы, как опасались в Кремле, другие удары. Ведь в СССР прекрасно понимали, что ситуация в Восточной Европе мало изменилась с 1940-х годов: дай восточноевропейским народом право выбора, они немедленно порвут с коммунистической Москвой. Кремль сделал то, что неминуемо должен был сделать, – подавил реформы в Чехословакии силой.
Соединенные Штаты, завязшие во Вьетнаме и уже смирившиеся с правом СССР доминировать в Восточной Европе, отреагировали на чехословацкие события весьма сдержанно. А вскоре следующий американский президент, Р. Никсон, решил возобновить диалог с Советским Союзом. Нового хозяина Белого дома подталкивала к этому патовая ситуация во Вьетнаме. Он надеялся выбраться из нее при помощи Москвы, одновременно играя на обострившихся противоречиях между СССР и КНР. Делая реверансы попеременно двум коммунистическим гигантам, Никсон побуждал их соревноваться за дружбу с Вашингтоном. Как уже отмечалось в томе 1, стратегия явно удалась. Москва, несмотря на вьетнамскую войну, недовольство политикой США на Ближнем Востоке и другими моментами, пошла на широкомасштабный детант со своим основным антагонистом.
Помимо китайского фактора, Москвой двигали стремление облегчить бремя гонки вооружений и уменьшить опасность термоядерного конфликта, экономические интересы, перегруженность проблемами в социалистическом содружестве. Заинтересованность в диалоге и вера в его хорошие перспективы подкреплялись позитивными сдвигами в Европе, урегулированием межгосударственных отношений ФРГ с ГДР, странами Восточной Европы и СССР, успешным развитием советско-французского сотрудничества и т. д.
Вашингтон же через Вьетнам и другие внешние, а также внутренние катаклизмы пришел к осознанию того, что мир изменился, силой всего не добьешься, тем более что в военной области между сверхдержавами уже фактически сложился паритет.
Таким образом, возникла солидная основа для детанта:
– в политической области стороны искали компромиссов по Индокитаю, на Ближнем Востоке, хотели дальнейшего оздоровления обстановки в Европе;
– в