Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 5. Часть 7. Разбитые мечты. Евгений Бажанов
противоречий. Однако готовность Хрущева и Эйзенхауэра к компромиссам была заблокирована их жестким окружением. Госсекретарь США Джон Даллес фактически требовал капитуляции Москвы по таким вопросам, как объединение Германии и судьба восточноевропейских государств. Мининдел СССР Молотов отвечал угрозами на угрозы.
В 1956 году произошло восстание в Венгрии, которое ужесточило советскую внешнюю политику и вызвало аналогичную реакцию в США и вообще на Западе. Москва вновь продемонстрировала готовность на крайние меры, лишь бы не потерять контроль над Восточной Европой. Вашингтон показал, что не собирается с этим мириться, утвердился в неприятии советского коммунизма, подозрениях относительно намерений Москвы.
Тем не менее движение СССР и США к ослаблению напряженности вскоре возобновилось. Перед ними маячила угроза термоядерного конфликта, на них воздействовала усталость от дорогостоящих и психологически изнурительных конфронтаций, к этому подталкивали союзники, мировое общественное мнение.
В 1959 году состоялся первый в истории визит высшего советского руководителя в США. Он прошел успешно, и, казалось, наступила долгожданная эпоха разрядки. Приход к власти в Соединенных Штатах либерального и полного сил Дж. Кеннеди внушал дополнительный оптимизм при оценке перспектив советско-американских отношений. Однако на практике лишь начинавшийся детант был сорван двумя опасными кризисами – из-за Берлина и Кубы.
В обоих случаях Хрущев считал себя абсолютно правым – он отстаивал интересы союзников в ГДР и на Кубе, добивался равной безопасности с США. Советский лидер действовал в упомянутых кризисных ситуациях жестко, стремясь нейтрализовать критику со стороны «ястребов» в Политбюро ЦК КПСС и коммунистического Китая (который из верного союзника превратился в ярого оппонента «ревизионизма» Хрущева). Дж. Кеннеди, в свою очередь, должен был развеять сомнения американцев в способности молодого либерального президента постоять за интересы США.
Тем не менее ни Москва, ни Вашингтон не желали катастрофы и нашли в себе мудрость достичь компромисса.
Диалог на основе паритета
Дж. Кеннеди и Н. Хрущев ушли с политической арены почти одновременно. С появлением у штурвала власти в Вашингтоне и Москве других лиц открылся очередной этап советско-американских отношений.
Л. Брежнев в отличие от Н. Хрущева был человеком гораздо более сдержанным, осторожным, менее склонным к идеологическому экстремизму, экспромтам. Л. Джонсон же отличался от Дж. Кеннеди консерватизмом, жесткостью. Оба лидера имели гораздо большую поддержку в собственном истеблишменте, чем предшественники. Л. Брежнев был тесно связан с военно-промышленным комплексом, пользовался уважением со стороны партийно-государственной бюрократии. Л. Джонсон эффективно контролировал Конгресс.
Новый этап в советско-американских отношениях определялся, однако, не только и не столько личными чертами и убеждениями