Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 8. Часть 12. Диалог и столкновение цивилизаций. Евгений Бажанов
заметно постарел, как-то поблек, стал тихим и печальным. Он сообщил, что два его сына проживают на восточном побережье США, старший увлекся бизнесом с Россией, попросил проконсультировать его. При нас позвонил в Нью-Йорк, где уже наступила ночь, разбудил сына, с которым мы тепло поговорили, условились принять парня в Москве. А еще мы говорили обо всем на свете – от перемен в России до новых религиозных течений в Америке. Билл все повторял: «А вы, друзья, не изменились, время вас не берет, словно вы прибыли на машине времени из прошлого».
Сегодня утром мы выступили в Калифорнийском университете в Беркли с лекцией о политике России в Азии. Руководил встречей профессор Бреслауэр, присутствовали студенты, тайваньские представители. Был и И. Моргулов. Встретились после длинного перерыва с моим однокашником по Наньянскому университету в Сингапуре Элланом Силверменом[2]. Он абсолютно не изменился.
Вечером ездили к Эллану Силвермену в гости. Живет в Беркли в запущенном доме Стива Силберстайна (я и с ним познакомился в Сингапуре в конце 1960-х годов). Невеста – Жанетт, сошлись с Элланом по объявлению. Поехали в ресторан малайский. Не еда – ужас. А потратились основательно. Эллан – удивительный человек. Такие способности, а он в 53 года по-прежнему разбирает журналы в библиотеке на полставки.
Сегодня последний день в С.-Фр. Завтра едем в С.-Хосе. Настаивает Хуа Ди, да и здесь уже вроде все посмотрели. Тяжелое занятие предаваться ностальгии. Лучше смотреть вперед, не сосредоточиваясь на прошлом.
Вчерашнее утро провели в районах Marina и Cow Hollow. Оставили машину у нашего дома 2130 Beach street. Пошли сначала на Chestnut, прошли до Fillmore, затем свернули наверх, до Union. И по Union прошли почти до Van Ness. На Chestnut кое-что уцелело с прошлых времен – продовольственные супермаркеты, пиццерия O Sole Mio, цветочная, турагентство. Увидели в окно нашу итальянку в турагентстве, но не стали заходить. Она очень постарела.
На Union не осталось никаких хиповых баров и музыкальных салонов. Почти все магазины новые. Но модный бар Perry’s, офис зубного врача Гринхуда на месте. И общий вид улиц (Union и Chestnut) тот же. В целом ощущение такое, что сейчас по-прежнему 1970-е годы и не было последующих долгих лет. Охватывает сложная смесь эмоций: ностальгии, печали, сожаления.
Натуля разговорилась с пожилой дамой. Узнав, что мы в прошлом работали в советском генконсульстве, дама рассказала: «Мамы с отпрысками из вашего генконсульства частенько приходили на детскую площадку на Марине. Они держались особняком. Не потому, что не хотели общаться, а из-за языкового барьера. Но эта изолированность советских от остальных детей и их мамаш бросалась в глаза».
Натуля заглядывала в магазины. Я любовался женой и снимал ее. Посетив очередной магазин, Наташенька торжественно заявила: «Мне нравятся вещи, которые мне нравятся!». Забавно.
В очередной раз вернувшись в Пьедмонт к Лео Роузу, я опять снимал Наташеньку на видео, называл ее «звездой», но при этом пытался шутливо критиковать: «Тебя снимать невозможно, то говоришь, что ты не в порядке, то…» Натуля, перебивая меня:
Подробно об Эллане Силвермене см. т. 1, с. 532–533.