Повесть о Верном Школяре и Восточной Красавице. Фаина Гримберг

      Я брел напрямик через поле,

      Не стыдился, что грязен и бос.

      В луше моей не было боли,

      В глазах моих не было слёз.

      Я сламывал тонкую ветку.

      Ноги колола земля.

      Семя роняли сверху

      Отцветшие тополя…

      Кто-то прежде работал здесь

      (Пух тополиный бел),

      Горячий, мокрый от пота весь,

       Колосья срезая, пел.

      А там, где женщины жали,

      Я нахожу их следы:

       Клочок сатиновой шали,

      Заколку, остатки еды…

      Зачем стыдиться, смущаться?

       Элек1 весь изорван мой.

        Совсем не хочу возвращаться,

      Не хочу возвращаться домой…

      Крошки сухого творога2

      Я подобрал на меже.

      Всё, что мне было дорого,

      Потеряно мной уже.

      Я встал под зеленым деревом,

      К стволу прижавшись плечом.

      Не думал я о потерянном,

      Не думал я ни о чём.

       Вдруг вижу: свернув с дороги,

      Бредет приречной тропой,

      Ставя неловко ноги

      В темной траве скупой…

      Как же она, такая,

      С комочком платка в горсти,

      Воду смешно плеская,

      Где глубже, хочет идти!..

      Сминалась в пальцах тряпица,

      Текла по лицу вода.

      – Зачем ты пошла топиться? —

      Спросил я ее тогда.

      – Ведь ты же не веришь в Бога,

      Не боишься попасть в тюрьму…

      (К чему говорю так много?

      Так мало сказал, к чему?)…

      Какая твоя забота?..

      Хотя бы заплачь в ответ!..

      Тебя обижает кто-то?

      Теперь не обидит, нет…

      Ни конца не ждешь, ни начала.

      Ни добра не ищешь, ни зла.

      Чьей на мгновенье стала?

      Чьей ты на миг была?

      Ничего кроме хлеба не просишь.

      Не обучена женской лжи.

      Ты ребенка под сердцем носишь?

      Не оставлю тебя. Скажи…

      В листве тряпица повисла,

      Белеет на ветке кривой.

      В словах ее мало смысла..

      – Нет… Нет… – мотнет головой.

      А я не могу наглядеться

      На поле, на мокрый луг.

      Чему-то смеюсь, как в детстве,

      Чему-то радуюсь вдруг…

      Кулачками детскими сжатыми

       Она уперлась мне в грудь.

       Чувствую, как дрожат они,

       Пальцев не разогнуть…

       Собака вдоль берега рыщет,

       Перебегает межу.

       Тебе, слабоумной, нищей,

       О жизни своей скажу…

       Если б сама спросила,

       Слова помогла связать…

       Правду сказать нет силы.

       Что же мне ей сказать?..

       Всё отнятое поделено,

       По чужим рукам разошлось.

       Оплакал я всё, что потеряно,

       И сердце мое зажглось.

       И мне захотелось до смерти

       Кому-то открыться теперь —

       Как я люблю ее, Господи!..

       Люблю после всех потерь…

       Подол