В тупике. Сестры. Викентий Вересаев
Красная армия раздавила гнездо этих гадов. От нас не будет пощады никому, кто жил чужим трудом, кто сосал кровь из трудящихся. Мы выгоним их из роскошных дворцов и вилл, обложим беспощадной контрибуцией, отберем съестные припасы и одежду, заставим возвратить все награбленное…
Слова были затасканные и выдохшиеся, но от грозного блеска его глаз, от бурных интонаций голоса они оживали и становились значительными. Леонид продолжал:
– Но, товарищи, это не значит, что наша Советская Социалистическая Республика разрешает любому желающему грабить всякого встречного буржуя и набивать себе карманы его добром. Все имущество буржуазии принадлежит республике трудящихся, помните это! Только она будет отбирать у них имущество, чтоб по справедливости разделить между нуждающимися… Между тем сегодня ночью три человека, – два из них – вот они, третий скрылся, – записавшись вчера вечером в Красную армию, ночью сделали налет на поселок, взыскали в свою пользу контрибуцию с гражданина Агапова, награбили у него золотых вещей, белья, даже женских рубашек. При обыске мы нашли у них эти вещи…
Солдаты с загорающимся негодованием слушали. И было это опять не от слов, а от грозного возмущения, каким горели слова, от гипнотического заражения ощущением неслыханной позорности совершенного.
– Гражданин Агапов! Расскажите, как было дело.
Выступил Агапов, с приплюснутым спортсменским картузиком на голове. Сладко и виновато улыбаясь, он рассказал, как его грабили, всячески смягчая подробности, и прибавил, что злобы не имеет и просит простить обвиняемых.
Леонид обратился к болгарам:
– Вы, товарищи, имеете что-нибудь против гражданина Агапова?
Из толпы неохотно ответили:
– Что ж иметь… Дачник как дачник.
Леонид вызвал барышень Агаповых. Ася, с вспыхнувшими злобою красивыми глазами, указала на Мишку Глухаря:
– Вот этот взял у меня со стола золотые часики.
Агапов растерянными, говорящими глазами старался удержать дочь, но она нарочно не смотрела на него. Вдруг старик Глухарь резко спросил:
– А скажи, где твой брат?
Ася смутилась.
– Какой брат?
– Како-ой!.. Не знаешь? Ну-ка, подумай!
– Мы о нем уж полгода не имеем вестей.
– Ишь ты, как! Не имеешь! Ну а я имею. Он в кадетах служил офицером.
– Это мы исследуем, – зловеще сказал Леонид и обратился к арестованным:
– Что вы скажете?
Парни в один голос ответили:
– Пьяны были, товарищ начальник! Ничего не помним. Мы думали, что Борька Матвеев по приказу действует.
Леонид сурово оглядел их.
– Вы этого не могли думать. Всем записавшимся в наш отряд я вчера вечером ясно сказал, что грабить мы не позволяем… Товарищи! – обратился он к своему отряду. – Наша Красная рабоче-крестьянская армия – не белогвардейский сброд, в ней нет места бандитизму, мы боремся для всемирной революции, а не для того, чтоб набивать