Западный поход. Юрий Торубаров
машет булавой, и атаман произносит:
– Прощай, кош-мати, да хранит тебя Пресвятая Богородица!
Оставшиеся на берегу казаки вбегают в реку и толкают чайки на выход. Их подхватывают, наполненные весенней силой, еще холодные воды. Первый изгиб реки – и растаял в прибрежной дымке дорогой каждому казачьему сердцу кош.
Дементия Давыдова и Юрия Воробьева посадили рядом. Перед ними – кованый сундук под замками. В нем подарки патриаршему дому. Одной рукой каждый придерживает сундук. Лица их побелели. Языки тщательно облизывают высохшие губы. Им страшно. Пугает широта разлившегося Дона, где далекие берега кажутся узкой, безжизненной полосой. Действует на нервы дикий крик чаек. Гости, стараясь не смотреть по сторонам, глядят на широкие, потные спины казаков, которые работают дружно, слаженно. Этим можно только любоваться, забывая о действительности. Потихоньку они обвыкаются. Появляется аппетит. И уже вяленая вобла или кусок копченого сала да сухарик кажутся княжеской пищей, а глоток воды – больше не дают – несказанным счастьем. Себя они успокаивали тем, что казаки, получившие столько же, весь светлый день неустанно занимаются греблей.
Река пустынна. В это время только отчаянные головы пускаются в плавание. Много разных бед у таких пловцов на пути. И унесенное бревно, дерево, невесть откуда взявшаяся льдина. Но только Давыдов и Воробьев об этом не знают. Освоившись, они потихоньку начинают шептаться, проверяя на груди письма. Их два. У каждого. Так советовал Пожарский. Кстати, кто он такой? Что князь, им хорошо известно. Но до… и почему он «свой» на Дону? Но… Симеон велел держать язык за зубами, а глаза – за веками. Сказано строго. Великий князь шуток не любит, когда они касаются дела.
А лодии летят, действительно, как чайки. Да и гребцы неутомимы. Берега все дальше удаляются от них. Но однажды какой-то необыкновенный запах ударил им в нос. Что это такое? Они удивленно поглядели друг на друга. Но ответа не нашли. Заметно меняется цвет воды. Он становится не то зеленым, не то черным…
Кто-то крикнул: «Земля!» Княжьи посланцы завертели головами. Приподнялись. И за казачьими головами увидели чернеющую полосу. Вдруг на передней чайке кто-то поднялся и замахал руками. Впервые казаки перестали грести. Волны развернули ладью, поставив ее боком, и посланцам хорошо было видно, как с первой ладьи несколько казаков пересели в маленькую лодчонку, привязанную за корму, и поплыли к берегу. К вечеру они вернулись, и чайки направились к берегу.
Когда они причалили и сошли на берег, то посланцам показалось, что земля колеблется в такт волнам. Но потом все обошлось и захотелось узнать, что это за земля. Один из казаков назвал эту землю Крымом. Княжеских посланцев она поразила зеленью, которая здесь буйствовала.
– Вот те на! – вырвалось у Воробьева.
– А у нас только почки набухли, – добавил Давыдов, поняв удивление своего товарища.
Да только любоваться этой зеленью долго не пришлось.
Пополнены водные запасы, и казаки, помолившись,