Тихие приюты. В. П. Быков
с этой страной самые лучшие связи.
Там у меня много и друзей, и знакомых.
Но Господу не угодно было это мое путешествие.
Происшедшая как раз за несколько недель до предполагаемого мной отъезда страшная гибель «Титаника», на котором нашел преждевременную кончину известный спирит, мой единомышленник, Вильям Стэд, изменила все мои планы.
Семья самым решительным образом запротестовала против моей поездки, согласившись, вследствие моей личной неуступчивости, на нее не ранней весной, как я проектировал, а в середине лета.
А до этого времени меня пригласил к себе на неколько времени один мой приятель в свое имение в Калужской губернии.
Эта последняя моя поездка вместо двух-трех недель удержала меня в Калужской губернии три месяца.
За эти три месяца я возродился духом, совершенно укрепил свои нервы, расшатанное здоровье и пришел к бесповоротному решению совершенно порвать со своей многолетней антихристианской, еретической деятельностью, вернуться к догматам родной Православной Церкви и выступить на путь открытой борьбы с тем, что раньше возводил в культ и чему поклонялся.
И я почти тотчас же начал получать самое важное, самое главное. Навсегда расставшись с тем, во что были убиты мои личные средства, ради чего я вошел в страшную задолженность, – словом, с человеческой точки зрения очутившись в положении человека, которому не на что жить, я начал впервые ощущать изумительное, непостигаемое человеческим умом Божье благословение и наблюдать благотворные результаты его.
Я не имею права до времени поведать реальные факты, свидетельствующие об этих результатах благословения, но я могу засвидетельствовать пока только лишь своим словом, совестью, что они так изумительны, так непостижимо трогательны в своем величии и простоте, что я даже не могу вспоминать о них иначе, как в трепетном благоговении и страхе Божием.
И действительно, я переживал после этого великого момента состояние человека, который в течение многих лет сидел в душной, беспросветной помойной яме, не видел света, настолько отвык от него, что имел о нем самое нелепое, уродливое представление, дышал испорченными, зараженными отвратительными миазмами испарениями и потом вышел на свежий, чистый воздух; впервые после большого темного перерыва увидел истинные лучи настоящего, теплого, всесогревающего, всеисцеляющего солнца.
И здесь, в этом самом факте, в этом самом пути, на который указал мне, как вы изволили усмотреть из предыдущей моей длинной эпопеи, Сам Господь, и Сам же Господь твердой рукой направил меня на него, помимо моего желания, – все совершилось, т. е. исцеление от физического и нравственного недугов, обновление души и возрождение человека в самом точном смысле этого слова. Все это произошло не на курорте, не в заграничной поездке, не благодаря бесцельному шатанию по всему свету, а только исключительно благодаря тому, что я стал на обычный путь простого, серого, темного русского православного мужичка, пошел на поклонение дивным православным святыням;