Тихие приюты. В. П. Быков
чутью простого русского народа, к его прирожденному уменью самостоятельно и вполне безошибочно разыскивать то, что нужно для отдыха тела и для обновления души.
Лишь только вы отъехали от Серпухова, как на всем протяжении пути, вплоть до самой Калуги, если вы человек бывалый, вы наблюдаете ту характерную особенность Оки, что она каким-то чудом запечатлела в самой себе и в окаймляющих ее берегах и красоты Волги, и обаятельную прелесть Рейна, и прихотливую излучистость Миссисипи, и шаловливые капризные волны небольших притоков нашего сибирского великана – Амура. А какие картины, какие восхитительные ландшафты развертывают перед вашими глазами окские берега! Не говоря уже о растительности, прихотливости волнистой поверхности, состоящей из целого ряда гор, лесов, холмов, ваш взгляд довольно часто приковывают к себе то тут, то там попадающиеся русского изделия виллы приокских землевладельцев: вот, например, спрятавшаяся и робко выглядывающая из узенькой аллеи-просеки усадьба маркизы Компанари. Далее – величаво красующийся барский дом известного своими путешествиями – то в качестве любителя переплывающего на простых плотах северо-восточную часть Амура, то завязывающего личные, чисто деловые отношения с предприимчивыми янки Северной Америки, то в качестве любителя-мецената во время свадебного путешествия проникающего с молодой женой в самую глубь центральной Африки, дабы послушать рев еще не убитого человеческой культурой повелителя степей и пустынь – льва, – И.Г. Алексеева. В самом низу отлогого спуска от его летней резиденции прихотливо покачивается на быстро бегущих волнах Оки маленькая моторная яхта, свидетельствующая о том, что владелец и этого красивого дома, и этой быстроходной шалуньи до сих пор еще не оставил своих увлечений завзятого путешественника.
Еще немного, и перед вашими глазами, на правом берегу, чуть не на самом высоком месте этого плеса Оки, красуется роскошное палаццо московского миллионера Пасхалова. Про это здание уже на пароходе вы слышите самые разнообразные рассказы: в нем и хрустальный потолок, расписанный самыми лучшими художниками, здесь и богатая домовая церковь, в освящении которой 8 июля 1912 года была Великая княгиня Елизавета Феодоровна, и т. д., и т. д.
Дальше, в живописной зелени, красуется огромная дача-санаторий московского профессора А.Ф. Снегирева. Наконец, перед вами раскинувшийся на левом берегу уездный город Алексин, с длинной вереницей то тут, то там разбросанных дач, на которые съезжаются многие из обывателей Петербурга, Москвы. Еще дальше, на совершенно пустынном берегу, стоит одиноко, точно кем-то забытая, Любутцкая церковь – когда-то собор небезызвестного в истории города Любутцка, вблизи которого давным-давно разыгрывались кровопролитные войны между Литвой, коренной Русью и татарами… и окружающие эту церковь великаны-холмы, одиноко оберегающие этот исторический памятник, стоят как безмолвные свидетели отошедшего в область забытых преданий.
Еще дальше, где Ока делает крутой поворот вправо, на высоком холме