Мир Чаши. Дочь алхимика. Филипп Крамер
достаточно крупное, неживое и очень, очень голодное. Девушка сосредоточилась на этом «чем-то» и ясно ощутила метку – на существе словно висела бирка с надписью вроде: «Экземпляр номерной, выведен там-то…»
– Я читал про таких, – кивнул Фердинанд, услышав краткий пересказ событий. – Очевидно, это Страж, довольно сложная и древняя штука. Обычно их создавали, чтобы сторожить постоянные Врата.
Постоянные Врата. Страж. День пути. Все сходится.
Она достала карту-Окно и погрузилась в нее. Глазами белки, задержавшейся на сосновой ветке, она увидела их сгрудившийся на тропе отряд. Судя по всему, белка сидела у того самого холмика.
Карта вновь отправилась под рубашку, и серые глаза решительно сверкнули.
– Мы нашли то, что искали. Едем в селение, готовимся и возвращаемся обратно.
Селение красовалось высоким прочным частоколом и добротными воротами, в которые упиралась тропа.
– Кто таковы? – крикнули сверху, с надвратной башенки.
– Люди проезжие, – отвечала Жозефина – не криком, но рождающимся глубоко в груди голосом – вроде негромким, но таким, что слышат все; так умеют говорить вожди, жрецы, преподаватели и все те, кому нужно уметь перекрывать шум, производимый людским скоплением.
– А вид разбойничий! – отозвались сверху. На честных людей отряд действительно походил не особенно, благодаря недавнему купанию в болоте, которое отчищаться от одежды никак не желало. – А ну как озоровать станете?
– Не станем и обременять вас недолго будем.
– А чем докажете?
Раскрывать свое имя Жозефина отчаянно не хотела, чтобы не оставлять лишних зацепок преследователям.
– Слово чести.
– Ну раз слово… – Из башенки махнули рукой, и ворота открылись: сначала было слышно, как сдвигают тяжелые засовы из обтесанных бревен, а потом уже разошлись в стороны на тщательно смазанных петлях створки. Внутри их встретил мужик, до того по-свойски болтавший со стражниками. Первое, что бросалось в глаза, – селение было огромным, дворов на пятьсот, не меньше; судя по дымка́м, здесь была своя кузница, и не одна, а долетающий шум свидетельствовал о собственном торжище – хотя день вроде не базарный, народ в ворота не ломится покупать и продавать. Еще немного, и будет здесь крепкий городок – а на карте села этого вовсе нет. Картографы часто не обозначают мелкие деревеньки, но чтобы полениться нарисовать селение на полтысячи дворов?..
– Денечка вам доброго, – поздоровался мужик. – Пойдемте, провожу вас. Меня Дроздом кличут, – и, едва отряд успел спешиться, потянулся взять мышастую под уздцы, но наткнулся на руку хозяйки.
– Я справлюсь, – весело заверила она.
– Да я бы это… – помявшись, начал мужик, – коника бы пани атаманше довел, а она мне монетку бы вручила…
Пани атаманша, вот как.
– А давай, – кивнула Жозефина, передавая поводья и следом перебрасывая медяк. Дрозд, просияв, ловко сцапал и то и другое и повел отряд