Прекрасный белый снег. Валерий Арефьев
курица неправильно легла, или диссонанс когнитивный одолел, а может, днём на неделю вперёд выспался. В ночной тиши под нежным воздействием таблеток мирно похрапывали психи, негромко тикали настенные часы, вот уже и первый трамвай прозвенел за больничными воротами, и лишь тогда Венька наконец забылся в беспокойной тяжкой дрёме.
Глава седьмая
Под утро Вене приснился странный сон. На чистом молодом лугу он не спеша пощипывал свежую зелёненькую травку волшебного изумрудного оттенка, в этом чудесном мире он был лошадью, или, скорее, конём, но не молодым горячим скакуном, нет, увы! Довольно старым, пожившим уже лошаком, из тех, о которых говорят: «Старый конь глубоко не вспашет, но и борозды тоже не испортит», а ещё (он осознал это как-то очень остро), что коней на переправе не меняют. На длинной привязи Веня послушно и мирно пасся, мягкими губами неспешно подрывая горьковато-сладкую полевую зелень. Внимательно выбирая сладкие сиреневые цветочки кашки и обходя горькие ростки полыни да ядовито-жёлтые, дурманящие обманчиво, нежные солнечные кружочки мать-и-мачехи, неспешными шагами он обходил свою территорию по кругу. Ему было спокойно и легко.
Невдалеке, свободно совершенно, паслась одинокая, золотисто-гнедая молодая кобылица. Время от времени, лениво помахивая хвостом под жарким солнцем, она отгоняла назойливую мошкару и мух. В отливе полуденного света спелыми пшеничными колосьями играла на лёгком ветерке её золотая грива, а от кобыльего её, беспокойного молодого лона, казалось, изливался мягкий, бронзовато-рыжий свет. Неспешной иноходью, слегка покачивая бёдрами, она медленно приближалась к Вене. «Одинокая! Красивая какая!» – мелькнула вдруг у Венички шальная мысль. И тут же ангелы, откуда они только взялись, нежно пропели в голове:
– Красивая какая!!! Веня!!! Одинокая какая!!!
«Ах, ангелы, ангелы мои, – с какой-то неясной грустью подумал Веня. – Зачем вы обманываете меня? Так не бывает, ангелы, красивые кобылицы не бывают одиноки! Просто не бывают! Не могут! Это совершенно невозможно!»
– Бывают, Веничка, бывают, – серебряными голосами отозвались тут же ангелы. – Могут, Веня! Могут! Ещё как могут! Верь нам, Веня! Верь! Возможно! Ещё как возможно!
И с этими словами исчезли где-то в звенящей синеве.
Оставалось только согласиться. Как можно не согласиться с ангелами? И Веня шагнул, как в пропасть, ей навстречу, в зелёную высокую траву.
– Ну и как тебе наша травка? – с тихим призывным храпом негромко игогокнул он. – Правда, хороша? Кстати, ничего, что я на ты? Так вот, сразу…
Ах, ангелы, ангелы! Если бы вы знали! Ах, этот гибкий стан! Ах, эта тонкая, нежная спина! Длинные стройные ноги на высоких копытцах-каблучках! Волнующий, подобранный живот! Ах, этот хвостик! Ресницы солнечной соломы! Пшеничная чёлка, развевающаяся на ветру. О, ангелы, ангелы мои! Если бы вы знали! Если бы вы только знали! О эти муки, о вершины наслаждения!
Она подошла поближе, какими-то грустными, усталыми глазами посмотрела внимательно на Веньку,