Философическая история Человеческого рода или Человека, рассмотренная в социальном состоянии в своих политических и религиозных взаимоотношениях, во все эпохи и у разных народов земли. Антуан Фабр д'Оливе
это последний вопрос о сущности трех вселенских сил, который мне можно адресовать и в котором я впервые попытаюсь обозначить действие. Я сказал, что оно исходит от самого БОГА, образуя тернер, охватываемый божественным единством. Но должно ли воспринимать вышеназванные явления в качестве трех различных сущностей? Нет, но как три различные жизни в самой сущности; три закона, три модуса бытия, три естества, содержащихся в одном Естестве. Человек, о метафизическом строении которого я говорил, есть ограниченный (abregee) образ вселенной: он также живет тремя жизнями, объятыми его волевым единством. Сравнивая вселенную с человеком, мы можем заключить, что Провидение в нем представлено интеллектуальной сферой, Судьба – инстинктивной сферой, а сама человеческая Воля – душевной сферой. Эти сферы не являются тремя различными сущностями, хотя, дабы избежать длиннот выражения и перифраз, я буду их часто персонифицировать, обозначая их действие. Итак, они, как я о том говорил, суть три различных жизни, проистекших от универсальной жизни, дающей частную жизнь множеству провиденциальных инстинктивных и душевных существ, которые следуют закону Провидения, Судьбы или Воли. Когда я скажу далее, что Провидение, Судьба или Воля действуют, этим хочется сказать, что провиденциальный, предначертанный или волевой закон разворачивается, становясь эффективной причиной, производя то или иное следствие, то или иное событие; хочется сказать также, что, повинуясь случайности, которая будет легко ощущаться, отдельные существа, подчиненные одному из этих законов, используют данное движение или его возбуждают.
Приводя один пример из тысячи и говоря, что Провидение ведет Моисея, хочется сказать в данной фразе, что провиденциальный закон есть закон этого божественного человека, который изначально жил интеллектуальной жизнью, регулировавшей его. Когда я говорю, что Судьба провоцирует взятие Константинополя турками, этим хочется сказать, что падение Константинополя – фатальное следствие предшествующих событий и натиск (impulsion) турок, овладевших городом, содержится в предначертанном законе, которому они послушны. Когда я говорю, наконец, что Лютер является орудием человеческой Воли, которая провоцирует раскол в христианстве; хочется сказать, что Лютер, увлеченный очень сильными душевными страстями, показывает себя толкователем всяких страстей, аналогичных собственным, представляет их средоточие, откуда исходят их лучи, встречаясь и отражаясь, становясь причиной большого морального возмущения, разорвавшего на части христианский культ.
Приведя эти разъяснения и объяснения, я не верю, что имеется еще что-то полностью разъясненное или объясненное. Но, наконец, я обязан положиться, хоть немного, на проницательность читателя, который дополнит то, что мне довелось пропустить. Решив раскрыть то, чему меня научили о начале человеческих обществ и человеческой истории мои занятия и медитации, я осмелился на немногих страницах обозреть период в двенадцать тысяч лет. Я находился в гуще