Рехан. Цена предательства. Евгений Кенин
дыша взахлеб, оперся руками о колени, нагнувшись и сплевывая тягучую, с привкусом холодного воздуха и задубевшего горла слюну. Рядом в той же позе стоял Андрюха, пытаясь отдышаться. Хлопнул Пашку по сфере.
– Нормально, – только и смог сказать товарищу.
У поворота уже ждал Замок, угрюмо глядя из-под бровей, презрительно раздувая ноздри и раскачиваясь на худых, крепких ногах.
– Медленно бегаете, щенки, – сказал он.
У всех бойцов учебного взвода похолодело внутри.
– Заебетесь у меня, – пообещал Замок и направился к Бабаю, которого уже пробивал прямыми ударами ногой в живот Инструктор.
Остальные выстроились по направлению к плацу и молча смотрели на обещанные «пробивания», в глубине души радуясь, что на этот раз удалось избежать участи Бабая. Самому же Бабаю посочувствовали лишь мельком, зная, что в течение дня каждый из них и весь взвод будет еще пробит далеко не единожды. Такова уж служба, таковы сержанты. Каждый день – на выживание.
– Учебный взвод, отжимаемся! Нечего батоны расслаблять, – через секунду после инструкторской команды весь десяток уже стоит на кулаках на асфальте, отсчитывая повторения.
Крепыш Бабай изо всех сил пытается держаться, резко выдыхая на удар и стараясь устоять, но после раза пятого скуксил лицо и все-таки осел на мокрый асфальт, хватая ртом воздух.
– Ты чего, щенок? Все, что ли?
– Встать, ушлепок, – произнес подошедший Замок, – дай-ка я его разбычу…
Инструктор согласно кинул и отошел в сторону.
Бабай, опираясь руками о землю, вставал, выгадывая каждую секунду для отдыха.
– В кибу! – команда Замка была выполнена безупречно, – руки за спину.
Замок пробивал один из самых жестоких ударов, пришедший в русский спецназ из тайского бокса и прижившийся, как родной – лоукик. Кость бьющей поверхности голени обрушилась на бедро полусогнутой ноги Бабая, прямо в «девяточку» – Бабай выкатил глаза от боли. Рука, спрятанная за спиной, самопроизвольно потянулась к отбитому месту.
– Сломаю же, придурок, – дружелюбно предупредил Замок и врезал второе лоу в ту же точку на ноге.
Бабай только ахнул от боли и грохнулся подвернувшейся ногой на асфальт. Пашка поморщился – недавно от такого же удара, правда, от Старшины, он чуть не потерял сознание от боли, левая нога до сих пор желто-черная, смотреть страшно. А Старшина, в просторечии Буйвол, Кузнецову вообще ее сломал. Сам удивился потом, но поздно уже было. Фельдшера до сих пор не поверили. Говорят, что берцовая кость после лобовой самая крепкая в теле. Объясните это Буйволу… А по полку пошел слух, что духов в группе ломами калечат за какие-то неслыханные косяки.
Замок равнодушно отвернулся. Приблизился Инструктор.
– Встать! – на этот раз команда была произнесена для всех, – расслабились, и будет. Через плац бежим стройненько, в ногу, не надо делать измученных лиц, а не то я вам точно устрою адские муки. Сразу