Рехан. Цена предательства. Евгений Кенин
Летеха. Достал из камуфляжа убитого какие-то бумажки, документы, деньги. Долго разглядывал, хмурясь.
– Хохол, что ли? – пожал плечами и вышел, бросив на ходу Пашке, – кончай уже, а то горло болеть будет. Давай дуй наверх, там наши все…
Пашка вышел на неверных ногах в горящий коридор, подавив желание оглянуться. Будто оставил что-то в этом забрызганном кабинете. Забыл, блин, что именно…
Поднялся на последний этаж. Выстрелов уже не было, лишь внизу все постреливали, да продолжалась канонада в городе. Убитых боевиков только на последних двух этажах насчитали восемнадцать человек. Живых после штурма не осталось. Их всех выпотрошили на предмет документов и бесцеремонно выпихнули в окна, на головы осаждающим.
Ротный раздавал указания, расставляя бойцов по периметру к окнам. Несколько снайперов уже пробрались на крышу и оттуда время от времени слышались сухие хлопки одиночных выстрелов. Из окон усилилась стрельба, и боевикам внизу наконец пришлось отойти, оставляя трупы убитых на территории завода.
– Уходят, черти! – радостно кричал Морозов, стреляя из автомата в кого-то внизу. Рядом с ним в окно прошла пуля со стороны улицы, ударилась в потолок и, противно взвизгнув, нырнула в мягкое велюровое кресло.
– Осторожней ты… – Ротный кинул на Мороза взгляд, далекий от любовного, – позицию смени, чего прилип?..
Дед сменил позицию, Ротный продолжил раздавать указания. В соседнем помещении, заставленном шкафами и мягкой мебелью, перевязывали простреленную руку одному из «черпаков» и бинтовали рассеченную осколком голову Второму сержанту.
Расставив людей и убедившись, что все штурмовики живы, Ротный захватил с собой нескольких человек и пошел вниз. На первом этаже еще продолжалась стрельба, несмотря на отступление исламистов.
Через несколько часов он вернулся с несколькими бойцами из группы прикрытия. Закопченные, угрюмые лица, у Лехи Белого на руке красовалась пропитанная кровью повязка.
– Алексея убили, – мрачно бросил на ходу ротный. Летеха поджал губы и опустил голову.
Пашка понял, что белозубого командира второго взвода нет в живых. Все бойцы группы хорошо относились к всегда веселому и справедливому лейтенанту, всего-то на несколько годочков старше самих солдат.
– И Петлякова тоже там оставили, – Ротный бухнулся на шикарный диван и откинул автомат, с наслаждением вытянув ноги, – оба внизу… Сейчас не думайте о них, незачем. Потом думать будем… Вернемся к себе, тогда вспоминать… Не надо пока, некогда.
И прикрикнул на оглядывающегося Пашку:
– Пашков, ну вот чего ты напротив окна вьешься, придурок!? Соловей, чего у тебя бойцы шастают, а?! Иди, посмотри, этажом ниже варенье хавают. Надыбали пожрать, потом дристать будут дальше, чем видят. Еще не хватало, чтобы этих придурков перестреляли. Организуй проверку здания, пусть при деле будут, на предмет растяжек,