От Калуги до Берлина. Ахмет Рафиков
завоеванием жизненно важных территорий. Им необходимо превратить нашу страну с его плодородными землями в немецкие колонии, а себя сделать колонизаторами. А коммунистов, комсомольцев и всех тех, кто выступает против их «новых порядков», они хотят истребить или превратить в рабов.
– Но не бывать этому, пусть не мечтает немец, – сказал Василий, перебивая меня. – Они уже показали своё истинное лицо. Я лучше пулю в лоб пущу, чем попасть им в лапы.
– Не спеши пускать в себя пулю, брат. Если каждый начнёт пускать пулю, кто врага будет гнать?
– Да вы меня не поняли. Я просто хотел сказать, что живым никогда не сдамся.
– Понятно, а пока нам надо воевать и воевать. Видишь, как сатанеет фриц? Хочет прорвать оборону с левого фланга и пройти в тыл. Слышал, как полковник говорил? Слева в соседнем районе вчера танки при поддержке авиации раз пять поднимались в атаку. Говорят, что в некоторых участках даже немного продвинулись вперёд. Наши дела по сравнению с ними, оказывается, ещё ничего. Здесь нет ни танков, ни авиации.
– Давайте, парни, ложитесь спать. Будут ещё и самолёты, и танки, – прервал Портнова боец средних лет.
На другой день я проснулся рано. Солнце ещё не подрумянило своими лучами край неба. Послышался взрыв, который ухнул где-то недалеко. Я достал ещё не высохшую гимнастёрку, брюки, обулся в сухие ботинки и быстро вышел из блиндажа.
На линии фронта установилось временное затишье. Сегодня будет пасмурно. От этой тишины на душе нарастала тревога. «Неужели и сегодня будет также бесноваться этот фриц? – подумал я, вспомнив вчерашний день. – Если б только как вчера, то ещё терпимо. А если в бой вступят танки и самолёты? Что тогда?»
С левой стороны фронта затрещал пулемёт. Тут же с противоположной стороны тоже открыли огонь. Я быстро вбежал в блиндаж.
– Звонил старший лейтенант Степаненко, – сообщил Николай, бросив взгляд в мою сторону. – Приказал поднять кабель, который лежит на болоте, и прикрепить его на палки. Навстречу идёт боец из «Чайки». Я пошёл туда.
Николай быстро собрался и выбежал из блиндажа. В это мгновение вражеская артиллерия открыла огонь. Портнов и ещё несколько бойцов вбежали обратно в блиндаж.
– Готовится к наступлению фриц! Стреляет со всех видов оружия, – сказал он и вытащил небольшой мешочек. Мы закрутили махорку и закурили. Глядя на нас, остальные тоже задымили.
Вражеская артиллерия продолжала вести огонь. Казалось, что это никогда не кончится.
Николай после нескольких быстрых затяжек соскочил с места. Нагрузившись запасным кабелем и телефонным аппаратом, он направился к выходу.
Я стал с напряжением ждать окончания сегодняшнего налёта. Эти минуты были такие долгие! В блиндаже иногда слышались обрывки разговоров куривших бойцов. Они смешались с рвущими воздух пулемётными очередями. Поэтому невозможно было разобрать, о чём солдаты говорят. Я пристально смотрел на лица и пытался понять по их выражениям хоть что-нибудь. В сосредоточенных лицах особой тревоги не было. Я крепко