О Никите Царевом Гонце. Александр Кыльчик
на свете всем хватало,
Да Мать-Земля ни бед не знала,
Ни войн, ни крови, ни разрухи;
Да только поползли вдруг слухи,
Что где-то за лесной стеной,
За горною крядой крутой,
Да за глубокими морями,
Да за зелеными лугами,
Стал помирать могучий бог,
Что мир земной всю жизнь берег.
Бога того Сварогом звали,
И все его на свете знали,
С земли создания он был,
За миром нашим он следил,
И так как смерть к нему пришла,
Большая грусть на мир нашла,
Ведь бога больше чем был он,
Сначала не было времен.
И тут ещё такое дело:
На шее у него висело
Сердце Земли иль Камень Мира –
Название такое было
У амулета, что из скал,
Сварог давным-давно создал.
Хранил огромную он силу,
Что вдруг поможет всему миру
Иль боль с разрухой принесет,
Тогда никто уж не спасет;
И очень волновал ответ,
Кому же этот амулет
Достанется, коль бог умрет,
Хотелось знать всем наперед.
В тот день Сварогова душа
Взлетела враз на небеса
И там растаяла, в тот миг
Огромный лик его возник,
И, улыбнувшись всей земле,
Раздался глас его везде:
«Всю жизнь я вас хранил, берег,
Но вот и мой окончен срок,
Я ухожу к другим богам,
И оставляю ваш мир вам.
Живите, как доселе жили,
Как в дружбе до сих пор ходили,
Прошу от сердца я всех вас,
И будет лишь один наказ!
Пусть все селение земное,
Все, что на суше и морское,
Все, кому солнца светит свет,
Пусть соберутся на совет
И изберут они троих,
Пусть будет чистым сердце их,
Дух будет твердым, как скала,
Взгляд будет острым, как стрела.
Те трое будут от всех бед
Хранить вселенский амулет,
Чтоб не пропал наш Камень Мира,
И всех бедою не накрыло,
Будут хранить Сердце Земли,
Как очи зоркие свои.
Один пусть будет от людей,
Второй пусть будет от зверей,
Последний пусть от птиц небесных,
Которым обо всем известно.
Пусть одному народ доверит
Свою судьбу, она проверит,
Насколько хорошо вы знали,
Того, кого вы выбирали.
Когда те трое избирутся,
То к солнцу пусть все повернутся,
Громко втроем и невпопад
Имя мое пусть прокричат,
А после рано на заре
Идут к Кудыкиной горе,
Сердце Земли пусть там найдут
И очень строго берегут…»»
Замолкла бабушка, Никита,
Стоявши с ртом своим открытым,
Опомнился и рот закрыл:
«А дальше было что?»,– спросил.
«А дальше-то сынок, что было
Предание уже забыло,
Но молвят, будто тройка та
Хранила камень тот всегда,
Пока