О Никите Царевом Гонце. Александр Кыльчик
сказала: «Слышь, Никита,
Предание давно забыто,
Но говорила бабка мне
О сером да большом Волке,
Что был, понятно, от зверья;
Да ещё вроде помню я,
Ворон большой там был от птиц,
И был он всех хитрей лисиц,
Что бегают по белу свету,
Преданье говорит, что нету
Мудрей его ни на земле,
Ни в небесах, ни на воде.
Тебя устроил, наконец,
Последний мой ответ, юнец?»
«Спасибо бабушка большое…»
И тут хотел сказать иное,
Как к ярмарке подъехал царь,
Земель всех русских государь,
Народ что был – весь ниц упал,
Герой наш на колени стал
И тут подумал: « Бог ты мой!
Сам русский царь передо мной!
Я ж о таком и не мечтал».
Тут главный страж громко сказал:
«Кому царю служить охота,
Не день, не два, а год от года,
Кто во дворце желает быть,
Красиво жить и говорить,
Прошу проследовать за мной,
Пошел за ним и наш герой.
И вот со всех Руси концов
Здесь было много молодцов,
Ведь Русь-то не окинешь взглядом –
То лес пройти, то поле надо,
И много все-таки на ней
Добрых живет богатырей.
И вновь сраженный наповал,
С отрытым ртом герой стоял,
Коль видел ты, то не забыть,
Здесь каждый смог всех удивить.
Кто нож метал, закрыв глаза,
Стрелу пускал кто в небеса,
И сверху, прям на царев стол,
Падал с небес степной орел.
Кто зоркий глаз такой имел,
Что видел все, где что хотел,
Кто силушкой был наделен,
Кто видел в темноте, как днем.
На службу многих взял наш царь,
Земель всех русских государь.
И вот пришел черед Никиты,
Который благо с ртом закрытым
Уже стоял, но вот глаза,
Как два огромных колеса,
В которых было удивление,
Детский азарт и восхищение.
«А что умеешь ты, юнец?»
Окликнул стражник, наконец,
Никита аж стал заикаться:
«Я???!». Тут стражник стал смеяться:
«Ну да, конечно, бог ты мой,
Ведь разговор веду ж с тобой».
«Я все умею, а что надо?»
Стражник скривился, смерил взглядом:
«Слушай меня, ты, молодой,
Ты не играйся тут со мной,
Я только свистну и придут
За шиворот уволокут.
Шутки шутить мы здесь не будем,
Лишь время мы зазря погубим,
И если хочешь ты служить,
То перестань ты мне острить».
Но тут явилась бабка та,
Что там, на ярмарке была,
Что так уже была стара,
Что странно, как не померла.
«Возьми его, не пожалеешь,
Да напиши, коли сумеешь
Указ пером ты на него,
Что, мол достанет он всего,
Что пожелает государь,
Самый любимейший наш царь;
Будет ли это на земле
Иль в