В поисках императора. Роберто Пацци
Командующий решил сначала выслать на северо-запад десант, но потом передумал: двигаться в путь надо всем вместе. Ему так нужна связь с верховным командованием, чтобы вернуться в зону военных действий на западе, туда, где и должен находиться Преображенский.
А по лагерю продолжали ползти слухи, в которых каждый день появлялись новые подробности. Казалось, торговцы не исчезли, а продолжали нашептывать свое дни и ночи: царь на фронте и отрекся, царицу держат во дворце, как в тюрьме, а в самой столице восставшие части бьются с частями, верными царю. Кто-то даже говорил, что там провозгласили республику.
Это странное, подвешенное состояние не могло более продолжаться. Нужно было что-то делать, но что?
Та к начался этот поход, которому суждено было продлиться почти год.
– Пусть солдаты думают, что нам предписано двигаться в новом направлении с важнейшей стратегической целью. Нужно почаще напоминать им об их верности государю и солдатской чести, и прекратить наконец, слышите, прекратить эти деморализующие слухи! Я на вас рассчитываю, господа офицеры! Попробуем добраться до какого-нибудь города, откуда можно телеграфировать в Петроград. Нам всем ясно, что погода не благоприятствует маршу, но мы не можем находиться здесь вечно. Там льется кровь, там воюют и умирают. Царь не может обойтись без Преображенского полка, а мы – без его приказов. Я напоминаю вам о присяге в вечной верности, которую мы принесли священной персоне императора. Есть вопросы, господа?
– Есть, господин полковник. Сниматься с лагеря в такое время года – разве это не значит погубить людей, еще не добравшись до поля боя? – слово взял было командир второго батальона, полковник, который на штабных заседаниях всегда отмалчивался.
– Поле боя бывает разное, полковник, – ответил князь Ипсиланти. – Лично я полагаю, что погибнуть, выполняя присягу нашему государю – это смерть не менее почетная, чем в стычках с турками. Еще вопросы, господа? Прекрасно. Старший адъютант, сообщите штабу все детали. Мы отбываем сегодня в три часа пополудни. Боже, храни царя!
– Боже, храни царя! – эхом откликнулись офицеры.
В три часа дня полк снялся с лагеря.
Все были убеждены, что держат путь на северо-запад, через Урал, чтобы вернуться в Европу. Но по мере того как они шли, реки и озера, горы и холмы, указанные на карте, исчезали, уступая место бесконечной равнине, покрытой снегом и льдом, безжизненной и безлюдной. «Куда ведет нас этот безумец? Кто выступает походом зимой?» – эти вопросы задавал себе каждый, и чувство протеста все глубже пускало корни в душах офицеров и солдат.
Военврачи, следовавшие за полком в обозе, отмечали первые обморожения, конечности приходилось ампутировать, и были уже случаи со смертельным исходом.
На штабных заседаниях командиры подразделений докладывали князю Ипсиланти, что брожение в частях растет:
– И не потому, что мы двинулись в путь, господин полковник, а потому, что мы не знаем, куда идем. Вчера мой ординарец слышал, как капралы шептались о заговорщиках из какого-то