В поисках императора. Роберто Пацци
по телеграфу. Государь отдал нам ясный приказ: идти к нему как можно быстрее, чтобы вместе с ним возвратиться в Петроград. Преображенский полк, созданный еще Петром Великим, – это разящий меч в царственной руке! Царь не может вернуться и навести порядок в столице без нас. Господа, я ясно выразил свою мысль?
Офицеры уже поняли, что собирался предпринять их командир.
– А если кто-то из наших солдат уже узнал о том, что телеграф в городе не работает? Они не поверят нам.
– Все очень просто, у нас есть связисты, мы сделаем вид, что проводим операцию по починке линии. Нужно взорвать какой-нибудь холм, во время взрыва погибнут три человека, которых укажу я сам. Губернатор будет молчать. Ему на руку то, что мы покидаем город. Трое погибших спасут сотни жизней. Мои солдаты мне поверят.
Офицеры смотрели на князя в растерянности. И все же его решимость вызывала восхищение. Возразить было нечего. В Вахитино нельзя было больше оставаться, запаса продуктов не хватало даже для самих жителей, не только для солдат. В этих смутных и беспорядочных слухах должна быть хоть крупица правды, недаром вахитинские новости совпадали с болтовней тех торговцев. Царь, вероятно, – в непростом положении. В любом случае стоило сообщить солдатам о том, что он в Тобольске и зовет их, это должно подбодрить бедняг перед новым маршем. Придется снова сыграть на их верности присяге, потому что остаться здесь означает приговорить всех к голодной смерти. Конечно, продолжение похода будет стоить новых жертв, но зато есть шанс выжить и победить, а значит, солгать им необходимо.
Снова был вызван Иван Александрович. Ему рассказали о плане действий, и все произошло именно так, как задумал князь. Трое связистов погибли во время взрыва, успев починить, по официальной версии, телеграфную линию. Жители Вахитино, довольные, что им недолго придется кормить лишние рты, гостеприимно открыли солдатам двери своих домов и свои сердца на шесть дней постоя, которые превратились в один нескончаемый праздник. Выпито было столько, сколько хватило бы на год размеренной жизни. Хотя половина запасов копченого мяса городского головы оказалась в обозе полка, он был доволен, потому что удалось спасти сено и лекарства, а также кое-что еще, предусмотрительно им припрятанное.
Правда, после известия о починке телеграфа в городе началось паломничество на почту, но на дверях ее прибили объявление, собственноручно Иваном Александровичем подписанное: «Телеграфный аппарат реквизирован в обоз Преображенского полка до конца месяца».
Кто-то начал протестовать, как же, мол, это так, но уже на следующий день воцарилось прежнее безмятежное спокойствие, и полицейский караул, выставленный у желтого домика почты, недоумевал, зачем его тут держат: «Мороз трещит, стоим, братцы, зазря у этого объявления. Уже все посмотрели, по второму разу, поди, не пойдут!»
Тобольск был далеко, но все же не на другой стороне земли. В теплое время года туда добирались за несколько недель, но сколько времени для этого потребуется зимой и самому Ивану Александровичу было непросто определить.
Татьяна