Ева рожает. Владимир Шпаков
быстрее семью адаптировать, мы ведь недавно переехали. Потому и старшего привожу. А это младшая…
– Я тоже хочу общаться! – влезает младшая.
– Лучше язык учи! Представляете: не хочет заниматься языком! А так нельзя. Вот дядя подтвердит: язык – надо учить!
– Не хочу учить! Хочу гулять – с дядей военным!
Чумак проводит рукой по шапочке.
– В следующий раз погуляем. Я тебя в зоопарк свожу!
– Хочу в зоопарк! Хочу в зоопарк!
Детские возгласы слышны вплоть до выхода из сквера, затем они затихают, а еще через минуту он на пороге дома.
Следующие несколько дней он почти не отходил от экрана. События вдруг покатились, будто камень, который столкнули с горы: экран буквально полыхал, одни падали на землю, смертельно раненые, другие горели заживо. Мир явно сходил с ума, однако безумие обладало притягательной силой, эта стихия засасывала, и сопротивляться ей было невмоготу…
Вскоре на пороге появляется Краб.
– Перемога! – восклицает возбужденно. – Ну, теперь покажемо!
Чумак не понимает, кому и что покажут, да и чувства победы не испытывает. Но от выпивки не отказывается (в честь «перемоги» выставляют две бутылки). Выпивают раз, другой, и Краб вдруг спрашивает: умеешь машину водить? Чумак пожимает плечами: права есть, только просрочены.
– Я пытаю: умеешь чи ни?
– Да умею, умею! Грузовик, бэтээр, боевая машина десанта – все водил!
– А легковуху?
– Два пальца об асфальт. А тебе зачем?
– Хлопцы хочуть москалей на трассе пресувать! Второй водила треба. Допоможешь, Мыкола?
Чумак задумывается. Он почему-то не поправляет, мол, зовите его «товарищем майором». Но и соглашаться не спешит, плохо представляя, как можно на немецком автобане кого-то «прессовать»?!
– Посмотрим, – говорит. – Дел много, Стелла туристов обещала привести.
Краб смотрит на майора, как на малое дитя.
– Шо ты вяжешься с этой москалюгой?! Давно б ее послал!
И опять он не спорит. Стеллу давно хочется послать, да вот беда – женщин Чумак не материт, запрещает кодекс военного. И деньги тоже лишними не бывают. Вот эта морда уголовная разве даст заработать? Не похоже; а тогда мечта вряд ли осуществится, Чумак до гроба будет жить в клятой германщине. А его гроб должен лежать в другой земле, в этом майор себе поклялся.
– Тут лежать не буду! – говорил он, поддав. – В этой земле майора Чумака не похоронят!
В один из дней к нему заваливает компания: Краб, телемастер Остап и некий Кирилл, чернявый коротышка с пронзительными глазами. Кирилл ниже спутников на голову, но те явно перед ним робеют.
– Сядешь за руль?
Коротышка буквально сверлит Чумака глазами.
– Может, и сяду. – отзывается майор. – Но предупреждаю: мои права просрочены.
– Если что, скажешь полицаям: собираюсь менять. Документ на управление получишь, страховка тоже есть. Только форму сними, мы этого не одобряем!
Кирилл тычет в звезды на куртке, а Краб ухмыляется:
– Да и одяг приметный…
В другое время майор нашел бы