Границы и маркеры социальной стратификации России XVII–XX вв. Векторы исследования. Коллектив авторов
только три или четыре. Именно данные социальные группы должны были стать обладателями наследственных правовых статусов. Это вполне отвечало стремлениям представителей элиты к упорядочиванию социального. Принятие такого довольно простого деления обещало немалые преимущества с точки зрения принципа «регулярства»[318]. Однако, как известно, работа по социальной классификации в Уложенной комиссии так и не была завершена. В немалой степени это было вызвано спорами в комиссии о правах выделяемых чинов/родов/состояний[319]. В связи с этим, например, можно указать на созданное во второй половине 1780-х гг. сочинение «Размышления о законодательстве вообще», принадлежавшее перу одного из депутатов Уложенной комиссии, видного государственного деятеля и историка кн. М. М. Щербатова. В нем он определил Уложенную комиссию 1767–1768 гг. как «собрание… чинов государственных», где «некоторые казаки и крестьяне предложениями своими почти и воздух дышущий у дворян и купцов хотели отнять; там купцы старались распространить свои правы с ущербом прав дворян и земледельцов»[320]. В этом же сочинении при рассуждении о правах «разнаго состояния людей» в России М. М. Щербатов отмечал, что дворянству следовало «дать… изящныя, но не предосудительныя государству правы, и сословие сие тако уважить… учинить вход в сие сословие толь труден»[321]. Итак, рядом с государственным чином появляется сословие.
1.4. Пришествие «сословий»
М. М. Щербатов известен не только как создатель немалого количества оригинальных сочинений, но также и как переводчик. Помимо прочего, он создал собственноручный рукописный перевод на русский язык «Естественной политики» барона П. А. Гольбаха (после 1773 г.). В этом переводе, например, он передал французское понятие «la Nation» как «сословие народное», а «le corps des Nobles» – как «сословие знатных», в то время как «ordre de Citoyens» он перевел как «чин граждан»[322]. Итак, Щербатов использовал понятие «сословие», чтобы определить корпорацию, каковой могла быть и нация, и отдельная социальная группа. Показательно, что в своих собственных сочинениях М. М. Щербатов, рассуждая о российских реалиях, сословием называл практически только дворянство. Например, в сочинении, написанном в 1789 г., примерно за год до смерти, он восклицал: «Охуляю я почти явную чинимую продажу чинов, даваемых купцам и другим разночинцам без всякия заслуги, чем они и до дворянства достигают, от чего сословие дворянское развращается»[323]. В связи с этим заметим, что схожую критику можно обнаружить в рассуждениях другого крупного государственного деятеля екатерининского времени гр. Н. И. Панина (приблизительно 1783 г.). Он утверждал, что «государство, в котором почтеннейшее из всех состояний, долженствующее оборонять отечество купно с Государем, и корпусом своим представлять нацию, руководствуемое одною честию, дворянство, уже имянем только существует, и продается всякому подлецу, ограбившему отечество»[324]. Если Панин использовал латинизм
Конечно, такая работа по упорядочиванию и, можно сказать, упрощению социального велась не только в Уложенной комиссии. В качестве другого яркого примера можно указать на попытки создать в империи «третий чин» или «средний род людей» из множества чинов, которые производила жизнь русского города XVIII в. См., прежде всего:
См.:
ОР РНБ. Эрм. 229. Л. 69, 70 об.
Найденное в бумагах покойного графа Никиты Ивановича Панина разсуждение о непременных государственных законах //