Границы и маркеры социальной стратификации России XVII–XX вв. Векторы исследования. Коллектив авторов
«Ибо мы все равно раждаемся в свет сей по слову Соломонову: Един есть всем вход во житие, но трудами только дарования наши приводя в совершенство друг от друга отличаемся. И так чтоб возвысить состояние наше, и исполнить намерение Создателя, надобно понести труды, и к таким особливо прилепиться, кои отверзают нам дверь к временному и вечному блаженству. Сие рассуждение до каждого человека касается; но как взаимным между собой союзом связанные составляют общество, то здесь ближнего место занимает общество, и тогда всем нашим стараниям предметом должны быть целость онаго и непоколебимость. Предмет тем любезнейший, что каждаго особенное благополучие сопряжено с благополучием общества. Оно тогда процветает, когда все члены онаго, каждый, не теряя из виду добродетели, со тщанием исполняют свои звания. Пренебрежение оных влечет за собою разрушение общего благосостояния». Речь идет, конечно же, о том, что «исполнение званий» привязано к социальным стратам, выделенным на функциональном основании. Следуя принятому среди церковных иерархов языку, Антоний характеризует основные страты – это «судии», «воины», «купцы» и «земледельцы»[359]. Каждая из страт обладает собственной социальной функцией: судьи обеспечивают правосудие, воины защищают Отечество, купцы и земледельцы заботятся «о праведном употреблении имения своего» (первые – о доставлении «изобилия», а вторые – об обработке полей).
Крупнейший церковный оратор екатерининской России митрополит Платон (Левшин) также описывал общество равных по рождению людей, различающихся принадлежностью к определенным функциональным группам. Например, в «Слове в день рождения <…> Павла Петровича» (1764) Платон разъяснял: «Рождением получаемая жизнь есть обща всем. Подлый и благородный, богатый и убогий, ученый и невежа, мужественный и боязливый, все единым образом раждаются, и никакого тогда един от другаго не имеет различия»[360].
В «Слове на Новый, 1771 год» Платон вновь воспроизвел уже знакомую нам функциональную структуру, говоря о процветании России под властью Екатерины II: «Мы, любезные граждане, соединены одним союзом общества, едино любезное отечество объемлет нас, мы обитаем под крылами пространной и преславной России». Воздав должное законам и правосудию императрицы, Платон переходил к кратким характеристикам отдельных страт упомянутого «союза общества» – земледелия, коммерции, судов, училищ (которые в данном случае соответствуют «художникам»), а также церкви. За этой характеристикой следовало перечисление других «учреждений», по существу – сегментов социальной иерархии, где мудрость Екатерины имеет благотворное действие: «призрение бедных и несчастливых сирот», человеколюбие в отношении «уз рабства» и, наконец, «обхождения житейские» начальников с подчиненными. Охарактеризовав таким образом социальную структуру России, Платон приступал к пространным восхвалениям победоносного «воинства»[361]. Точно так же и в произнесенном при дворе «Слове в день рождения Ея императорскаго
Слово в торжественный день рождения всепресветлейшия, державнейшия, великия государыни императрицы Екатерины Алексеевны при высочайшем присутствии его императорского высочества государя цесаревича и великаго князя Павла Петровича, сказы-ванное в придворной церкве Вяжицким архимандритом Антонием 1771 года. СПб., С. 6–7.