Погоня за ветром. Олег Яковлев
блеска Юратиных глаз, Лев отвёл взор. Взглянул, уже с насмешкой, на суровое лицо Войшелга. Литвин молился, встав на колени перед канунником с распятием.
Круто повернувшись, Лев вышел в притвор и стал торопливо подниматься по винтовой лестнице на хоры. Навстречу ему спускался сверху князь Василько.
– Сей же час я сему Войшелгу всё скажу! – громко возгласил он, вихрем пронесясь мимо племянника.
Лев, встав возле массивного восьмигранного столпа на хорах, с любопытством вслушался в происходящее внизу.
– Тако скажу те, княже Войшелг! Не твоя здесь земля, не твоя вотчина, чтоб распоряжаться в ней, яко дома у ся! – гремел под сводами церкви гневный голос Василька. – Ратников своих почто по граду расставил?! По какому такому праву людей Льва и Мстислава похватал и из Холма выслал?! Почто сие действо с клятвою учинил тут, во храме?!
Лев выглянул из-за столпа и увидел, как Войшелг, зардевшись от стыда, всё так же стоя на коленях, обнимает Василька за ноги. Плечи литвина вздрагивали от рыданий.
«Святоша!» – Лев зло скрипнул зубами.
– Сказывал, я те в отца место! – продолжал бушевать разгневанный князь Василько. – Дак вот мой те совет отеческий: убери воев литовских со стен и с улиц! Не пятнай память брата моего покойного! И лиха никоторому из сынов его и бояр не смей чинить! Здесь тебе не Литва, не Неман!
По рядам бояр прошёл громкий ропот. Григорий Васильевич, чуя недоброе, поспешил поскорей улизнуть из церкви, за ним последовали многие другие. Княгиня Юрата тоже пошла к себе, Лев видел, как она поднималась, высоко неся гордую голову и подбирая полы долгого чёрного платья, по лестнице напротив.
«А вовремя стрый вмешался, – грустно усмехнулся Лев. – Топерича, после похорон да девятого дня, можно будет хоть спокойно в Перемышль отъехать».
В Перемышль. Да что он, в конце концов, мальчишка?! Сорок три года минуло. Ему б вослед отцу всей землёю Галицкою володеть! Уж он бы, Лев, сумел довершить всё родителем замысленное! И татар бы этих во главе с Бурундаем отогнал прочь, и грады бы поставил заместо снесённых, и баскаков бы в шею. Всех бы, весь мир заставил с собою считаться! А так… Ходить в подручных у безусого юнца и ядовитой гадюки! Нет, долго такое продолжаться не может. Ещё предстоит глядеть, как на чело Шварна водрузят корону, ту самую, которую отцу прислал римский папа! Щенок в короне! Это ли не глупая сказка! Это ли не несчастье! Во всём виноват проклятый святоша Войшелг! О, он, Лев, найдёт на него управу!
Идя по переходам дворца, через прохладные сени, Лев понемногу успокаивался, ярость и злоба его уступили место холодным размышлениям. И уже не уязвлённый в самое сердце человек, но державный муж шёл твёрдым шагом по долгому, освещённому факелами на стенах коридору.
«Чтобы сбросить татар, нужен соуз с Литвою. Полагаться на ляхов и угров нечего, равно как и на папу. Папа бо – наш враг. А вот литвины могли бы помочь. У покойного Миндовга была крепкая держава. И если б этот «мститель» её не развалил, таковою б и поныне оставалась. Что ж, надо искать в Литве друзей, сторонников, людей, на которых можно