Погоня за ветром. Олег Яковлев
из боковых дверей одна за другой выплыли княгини. Следом за Юратой появилась Добрава Юрьевна, затем жёны Льва и Мстислава.
– Та, что слева, Констанция, – шепнула Варлааму Матрёна.
Все княгини были, как приличествовало, в тёмных платьях и убрусах.
– Что Альдона? – озабоченно нахмурилась Юрата.
– Не захотела идти, – ответила ей Констанция. – Твой сын, князь Шварн, недомогает, пьёт отвары. Она не отходит от его ложа.
Последней в палате показалась юная Ольга, невестка Василька, жена его сына, Владимира. Увидев разложенные на столах великолепные ткани, она ахнула от восторга.
Юрата смерила её недовольным взглядом. Дочь брянского князя Романа, Ольга, была пока что чужой среди сонма иноземок, одна Добрава Юрьевна, как говорили, души не чаяла в невестке.
Княгини стали перебирать, ощупывать ткани и вещи. Жене Мстислава понравился рытый[83] тёмно-синий бархат, Юрата выбрала для себя лиловое лунское сукно, Добрава Юрьевна залюбовалась узорчатыми цветастыми тканями и далматиком[84] изумрудного цвета.
Женщины старались не шуметь, говорили вполголоса, держались степенно, спокойно, Варлаам смотрел в их густо покрытые белилами лица и замечал, что Добрава и Констанция, очевидно, недолюбливают Юрату, а та, в свою очередь, не скрывает своей неприязни к жёнам обоих Даниловичей.
– А это сукно изготовляют во Фландрии, в городе Брюгге, – говорила княгиня Констанция, ощупывая плотную ткань.
– Доброе сукно, – подтвердила Добрава.
– А вот енто откель – из Анбурга? – спрашивала с любопытством курносенькая Ольга.
– Нет, светлая княгиня, – поправляла Матрёна. – Сие сукно из града Ипра, тож во Фландрии. А енти вот меха и кожи – с Готланда.
– Где такой? – осведомилась Констанция. – Князь Лев когда-то говорил, но я забыла.
– Готланд – остров. В Варяжском море[85], – пояснил с видом знатока Варлаам.
Констанция одобрительно кивнула ему, а Добрава Юрьевна, зевнув и перекрестив рот, спросила:
– Верно, хладно вельми тамо, в Готланде сем?
– Да, там сильные ветра, частые морские шторма, а вода даже в летнее время хладная, – стал рассказывать Варлаам, вспоминая всё, что знал о Готланде. – На острове этом – большой торговый город Висбю, туда свейские[86] и германские купцы свозят товары. Лунское сукно, меха, ворвань[87].
– Я покупаю вот этот далматик, – заявила Юрата, беря в руки лёгкое изумрудное платье.
– А я скору. Пойдёт мне на шапку, – сказала жена Мстислава.
Констанция примерила, надев на голову, бухарский плат, зелёный с синими и жёлтыми узорами.
– Какой красивый! – ахнула Добрава Юрьевна. – Ими тоже торгуют на Готланде? – спросила она.
– Да, княгиня, эти платы привозят арабские и персидские купцы. Но на Готланде торгуют не токмо ими. Есть ещё меха. – Матрёна принялась доставать из мешка собольи и куньи шкурки, княгини окружили её, и Варлаам, улучив мгновение, тихо сказал
Рытый бархат – бархат с тиснёным узором.
Далматик – род мантии или накидки длиною в пол-икры, с широкими рукавами.
Варяжское море – Балтийское море.
Свейские – шведские.
Ворвань – китовый или рыбий жир.