Христианство. Католичество. Реформация. архиепископ Йозеф Барон
совести», «свобода вероисповедания».
Действительно, о духовной свободе в 1520 г. как «о свободе христианина» после апостола Павла самым ярким образом писал именно Лютер. Нельзя отрицать, что этот его трактат входит в перечень самых знаменитых трудов человечества, с большим опозданием к середине XX века – 450 лет после начала Реформации – вдохновивший даже определения II Ватиканского собора[120].
Однако факты ущемления христианской свободы и после Лютера повторялись в тех же протестантских странах. Они имели место еще долго после Реформации. В той же связи мы уже отметили переселение немцев в Россию из-за религиозно-конфессиональных убеждений. Вообще, один из последних импульсов для образования предпосылок прочной свободы совести в обществе дала не Реформация, а просвещение XVII–XVIII века. Многое из того, что мы сегодня называем «демократией», даже Лютеру и Кальвину как людям своей эпохи показалось бы чудовищным.
Хорошо известно, что Лютер, будучи автором трактата «О свободе христианина», все-таки к мнению других реформаторов, включая Цвингли, Карлштадта и Мюнцера, оставался довольно враждебным. Распад возможного союза со швейцарской Реформацией лишний раз показывает его нетерпимость к мнению других.
Верно, Лютер дал некий первый импульс началу той демократии и тому плюрализму, которые мы имеем сегодня. Но нельзя забывать, что демократизация общества, если говорить о Реформации, началась не во дворах королей или князей, а в Церкви. В связи с этим она сугубо медленно, постепенно переходила и на другие сферы общества, включая свободные выборы и пр.
То же самое в общих чертах можно сказать о Цвингли и Кальвине: при их жизни еще велась жестокая борьба за существование новой формы ими преобразованной Церкви. При этом
«не кальвинизм решил, что правительство должно искоренять все формы лжеучения и идолопоклонства, – отмечает проф. Кайпер. – Это восходит к Константину Великому и было реакцией на ужасные гонения, которым его языческие предшественники на имперском троне подвергли “секту назореев”. С тех дней такую систему защищали римские теологи и применяли все христианские государи» [121].
Таким образом, в случае со швейцарской Реформацией можно узреть черты прямой теократии, даже насилия. Более того, настроения теократии могут легко переплетаться с настроением толпы, что типично для средневековья.
(5) Продолжим наши исследования по вопросу сущности Реформации.
а) Если связывать Реформацию, например, со свободным доступом к печатному слову как неким «явлением демократии»[122], то и такому признаку можно уделить не самое первое место: открытие печатного станка Гуттенбергом просто «совпало» с эпохой церковной перестройки. Правда, Реформация охотно пользовалась плодами общего технического прогресса. Доступ к печатной информации можно рассматривать как явление среди других; но его не следует связывать с глубиной самой сути Реформации.
В итоге: и после Реформации в протестантских странах демократия была
Ср. его постановление «О религиозной свободе»!
Христианское мировоззрение. Лекции по кальвинизму. С. 120. В той же связи можно привести методы Цвингли против перекрещенцев, их казнь в виде утопления под водой реки Рейна – на основании решения совета г. Цюриха от 1526 г. –
Проф. Кайпер в этой связи замечает, что и «кальвинисты в эпоху Реформации приносились в жертву десятками тысяч на эшафоте и на костре»… (С. 120). Самый яркий пример религиозной борьбы между лютеранами и кальвинистами проф. Кайпер видит в казни лидера кальвинистов Германии, канцлера Николая Крелля. Он, 1550 г. р., провел в суровом заточении 10 последних лет своей жизни и был обезглавлен лютеранами в 1601 г. Во время его казни в г. Дрезден палач воскликнул: «Этот взмах меча был для кальвинистов! Слуги дьявола могут остерегаться, так как мы тут никого не щадим!». – Calwer Kirchenlexikon. – Stuttgart, 1937. Bd. I. S. 376–377.
Создается впечатление, что и после Реформации общий абскурантизм еще долго выражал себя в психологии толпы, независимо от «вероисповедания». Так, еще в XVII–XVIII вв. и в протестантских европейских странах нередко практиковалась погоня за «ведьмами», включая и костры. Например, в лютеранской Курляндии (западной части Латвии) последний костер с «ведьмой» погас лишь в 1721 г. Последний костер инквизиции в католической Испании погас около 1850 года.
Начиная со свободного чтения Библии и кончая газетами, телевидением и интернетом сегодня.