Алые песнопения. Клайв Баркер
да используй ее.
Владыка, я слаб.
Я страшусь…
– Еще один «владыка» нам здесь ни к чему, – сказала Элизабет. – Нам поможет богиня.
И, промолвив эти слова, она затянула собственную мольбу:
Нита златоперсая,
Дщерью меня назови,
И грудью вскормлю я…
Но и Феликссон не переставал молиться:
Спаси меня, Владыка,
От ужаса и тьмы.
Прижми покрепче
К сердцу своему, Владыка…
Хейадат прервал битву молебнов рёвом, на который был способен только мужчина его телосложения.
– Никогда в жизни не слыхал такой фальши! Когда это вы успели уверовать во что-то, кроме собственной алчности? Если демон вас слышит, он смеется.
– Ты неправ, – послышался голос из места, откуда струился ледяной свет.
Пускай слова сами по себе были обычными, они словно ускорили капитуляцию стены.
Еще три блока двинулись вперед, размалывая цемент, и в ту же секунду два других камня выпали из стены и присоединились к завалу, растущему на полу мавзолея.
Невидимый вещатель продолжал обращаться к магам. Его голос обладал стеклянной суровостью, и контрастирующий с ним жёсткий голубой свет казался тропическим.
– Я чую разлагающуюся плоть, – молвил демон. – Но с оживляющей отдушкой. Кто-то воскрешал мертвецов.
Наземь упало еще несколько блоков, и теперь в стене образовалась дыра таких размеров, что в неё мог легко пройти человек внушительных габаритов, вот только нижнюю треть пространства занимали обвалившиеся камни. Однако для существа, которое вот-вот собиралось проникнуть в гробницу, такие проблемы решались легко.
– Оват Порак[3], – сказал вторженец.
Приказ пришел в исполнение незамедлительно. Чуткий мрамор мгновенно разошелся в стороны. Даже сам воздух очистился – каждая частичка цементной пыли убралась с дороги демона.
Итак, расчистив путь, киновит вошёл в помещение и присоединился к шести магам. Он был высок и выглядел почти так, как на изображениях в каталогах, включавших описания всех сколько-нибудь значимых демонов – собравшиеся в мавзолее колдуны изучали их последние месяцы и недели, тщетно пытаясь отыскать на страницах томов намек на наличие слабого места у этого существа. Естественно, ничего они не нашли. Но теперь, когда демон явился во плоти, в его сущности чётко угадывалась человечность и человек, которым он был однажды – прежде, чем свершились чудовищные труды его Ордена. Его плоть была практически белой, а голову покрывало ритуальное шрамирование: кожу испещряли глубокие борозды, горизонтальные и вертикальные. На пересечении этих шрамов бескровную плоть пронзали гвозди, вколоченные в кость черепа. Возможно, когда-то гвозди сверкали новизной, однако прошедшие годы лишили их блеска. Но это не имело значения, ведь гвозди были по-своему изысканны, и это подчеркивалось тем, как демон держал голову – он смотрел
Оват Порак – предположительно, Иглоголовый произносит заклинание на древнееврейском языке: «оват» означает «сломать», а «порак» – «убрать».