Пробное погружение. Геннадий Турмов
лодки, а 26 марта – на пятую, в счет средств Комитета по усилению флота на добровольные пожертвования. В тот же день Невскому заводу, уже не считаясь с секретностью, выдали заказ на шесть лодок Холланда. На этом возможности отечественного судостроения считали исчерпывающими. Французские союзники отказали России в помощи, запретив приехать в Петербург инженеру Лобефу, собиравшемуся наладить здесь выпуск подводных лодок французского типа.
Первые лодки могли быть построены не ранее лета, поэтому пришлось закупать готовые лодки за границей. У фирмы Холланда, уже связанной договором с японцами, 6 июня 1904 года удалось купить только одну готовую лодку «Фултон», служившую эталоном продукции этой фирмы. В русском флоте лодка получила название «Сом». Зато основной конкурент Холланда в США – фирма Саймона Лэка – уже в апреле предложила приобрести у нее не менее шести лодок ее системы. Одна из них, предлагавшая России еще в 1902 году («Протектор»), могла быть доставлена немедленно, другие пять фирма обещала полностью закончить в шестимесячный срок. В апреле 1904 года был заключен договор, и «Протектор», переименованный затем в «Осетра», тайно был доставлен на пароходе в Россию.
К концу лета 1904 года на воду были спущены лодки Беклемишева – Бубнова «Касатка», «Скат», «Налим», «Окунь» и «Фельдмаршал граф Шереметьев», заказанную на добровольные пожертвования.
Начались интенсивные испытания и практические занятия.
Но еще в мае Россия получила от фирмы «Крупп» подводную лодку «Форель» за подписание заказа на постройку для России еще трех лодок. И пошла гулять в прессе версия о том, что эта лодка была подарком.
На самом деле это было обыкновенной коммерческой сделкой, какие используются предпринимателями и в настоящее время.
В Либаву лодка прибыла 14 июня 1904 года. Малые размеры лодки, простота и кажущаяся хрупкость конструкции вызвали недоверие и опасение у подводников, которые отказывались идти на нее служить. Разрешил ситуацию капитан 2-го ранга Михаил Беклемишев.
Через десять дней после прибытия он совершил на ней выход в море с погружением, после которого дал «Форели» высокую оценку. Авторитет Беклемишева сделал свое дело, и нашлись матросы, желающие служить на «Форели».
В те годы экипажи подводных лодок комплектовались исключительно из добровольцев – на подводников смотрели как на смертников.
Когда речь зашла о прибавке денежного содержания подводникам, морской министр адмирал А.А. цинично заявил:
– Прибавить можно… Все равно они все скоро перетонут…
Условия обитания подводников на первых подводных лодках были крайне тяжелые: спертый воздух, насыщенный маслом от работающих механизмов, сырость. Изнуряющая качка, холодина – температура внутри лодки равнялась температуре забортной воды.
«Мало кто из офицеров флота мечтал о службе на подводных лодках, едва двигающихся, плохо погружающихся и таящих в технической недоработанности массу неприятностей…» – вспоминал один из первых выпускников отряда подводного плавания старший лейтенант В.А. Меркушов.
Михаил