Пробное погружение. Геннадий Турмов
«Форель». Оказалось, что какой-то неизвестный сумел подсыпать песок в буксу. Охрана эшелона была усилена, но преступника так и не нашли.
Эшелоны с другими лодками ушли во Владивосток с территории Петербургского торгового порта только в конце октября 1904 года. В каждом эшелоне было по два специальных транспортера с лодками, семь багажных вагонов с имуществом и два классных – под команды и рабочих Балтийского завода, отправляемых для сборки лодок во Владивостоке.
Шифровки в Токио об отправке эшелонов ушли в тот же день.
Путь от Санкт-Петербурга до Владивостока для двух эшелонов с лодками оказался нелегким.
Их нередко загоняли на западные пути, где они бы долго могли простоять, если бы не энергия лейтенанта Плотто. Он еще терпел, когда их обгоняли воинские или санитарные эшелоны, но когда железнодорожники пытались пропустить так называемые частные, т. е. «коммерческие» составы, терпению Плотто приходил конец и он буквально приходил в бешенство. Тогда несладко приходилось начальнику станции и станционным жандармам.
На одной из станций «затерялся» вагон с аккумуляторами, которые были заказаны аж в Париже. Пропали и сопроводительные документы. Плотто составил телеграммы министру о пропаже вагона. Однако начальник телеграфной конторы отказался передать их по назначению. Бешенство Плотто достигло предела. Она приказал двум унтер-офицерам не выпускать начальника телеграфа из конторы, а сам быстро сходил в купе за стэком. А вернувшись, заявил перепуганному телеграфисту:
– Вот что, голубчик! Если через пять минут телеграммы не будут отправлены, я тебя начну лупить вот этим стэком.
К счастью для него, да и для Плотто тоже, подоспело станционное начальство с радостной вестью, что и вагон и сопроводительные документы нашлись.
Эшелоны двинулись в дальнейший путь.
Уже за Байкалом произошел случай, свидетельствующий о том, что за продвижением эшелонов пристально наблюдают японские шпионы.
На одной из стоянок команда вышла из вагонов, и так как мороз достигал 40 ° по Цельсию, моряки быстренько разожгли костры и с наслаждением грелись.
Рядом вертелся какой-то китаец с толстой черной косой за спиной, скалил крупные зубы и повторял бессмысленно: Росске, Росске…
Матрос Сюткин, один из самых опытных подводников, подозвал его:
– Эй, Ходя! Шанго, черепахины яйца, ходи сюда.
Китаец, скалясь, отрицательно покачал головой. Сюткин умудрился ухватить его за косу, несильно дернул за нее. К удивлению окружающих, коса оказалась в руках у Сюткина. И пока тот ошарашено смотрел на косу, китаец зашипел, ловким невиданным приемом сбил Сюткина с ног, потом еще одного из матросов и скрылся под вагонами. Так его и не нашли…
Подводные лодки в Порт-Артуре
История подводных лодок во время Русско-японской войны в Порт-Артуре до сих пор остается белым пятном. Вероятно, связано это с секретностью и отсутствием документов в тех непростых условиях военного времени.
В феврале 1904 года в командование Тихоокеанской